2013-01-24 в 20:40 читать дальшеОн закончил с крышей, когда солнце достигло зенита.Джаред, наверное, уже у кирпичной дороги в мертвый город. Огромные здания, рельефные колонны, причудливые башни, столбики огромных солнечных часов в белой гальке, остовы изящных фонтанов на широких площадях. Все разрушенное, раздавленное, изломанное. Будто исполин наступил – пятой.Джаред пойдет дальше, за Красную гряду.На обед Джемайма приготовила сэндвичи с сыром. Она была задумчива и рассеяна до такой степени, что надела фартук наизнанку и не заметила, а вместо масла намазала на хлеб горький соус из кактусов.Дженсен отложил испорченные сэндвичи в сторону, взял пакет с сухарями. Прихватил термос с холодным чаем, сел в грузовичок и отправился проверить ловушки.Солнце пекло пустыню, словно песочный пирог - до хруста, до коричневой корочки. Воздух дрожал от жара. Небо пылало полуденным костром.Все вокруг казалось нереальным, текучим, как в горячечном бреду.Дженсен ехал не спеша, время от времени прихлебывал чай. Он потел – пот сразу же высыхал, и одежда на нем шелестела, как пересохшая бумага.Дженсен привык к пустыне, смирился с ней, но сейчас она угнетала.Где-то там, далеко в песках – Джаред. Дженсен надеялся, что он догадался спрятаться в тени камней разрушенной статуи Пальца.С Джаредом все хорошо, с ним все будет в порядке.Крыс в капканах было много – лишь одна из двадцати ловушек пустовала, если не считать обглоданного скелета, оставленного пустынными стервятниками – угрюмыми, с красновато- коричневым оперением птицами. То есть Дженсен считал их птицами. Их большие клювы были изнутри усеяны мелкими острыми зубами. Заметив грузовик Дженсена, стервятники медленно и надменно отошли в сторону, будто делали одолжение. Они наблюдали за Дженсеном издали – их глаза выдвигались вперед, словно окуляры телескопа.Дженсен механически раскрывал ловушки - руки сами знали, что делать, а мысленно он был далеко, он был рядом с Джаредом.Джаред, скорей всего, был уже у окраин Большого города – осколки хрустальных куполов его зданий, как острые льдинки, сверкали на солнце до рези в глазах. Там - гнезда ящеров. Если потревожить их самку, ящеры нападали всем выводком, плевались ядом.С Джаредом все будет в порядке. Все будет в порядке.Дженсен взял самых крупных крыс для себя, помельче – в подарок мистеру Смиту и несколько тушек для миссис Трамп.Представил улыбку, радость мистера Смита. Ласку рук миссис Трамп, треплющих его по плечу, одобрительные возгласы.Закончив с грызунами, он сел в грузовик и двинулся в обратно, к колонии.Миссис Трамп с восторгом приняла тушки крыс, начала хлопотать по кухне. Пока Дженсен менял реле на генераторе ветряка – хорошо, что был запасной – она приготовила ему холодный напиток, но по пути расплескала его, споткнувшись о стул.– Я такая неуклюжая, когда волнуюсь. Все время думаю о нашем госте.– Не волнуйтесь за него, миссис Трамп, все будет хорошо, – успокаивающе сказал Дженсен. Он утешал не только ее, но и самого себя. – Все будет в порядке.Он заучил эту фразу с восьми лет, для себя. Теперь она была нужна не только ему, но и Джареду.– Да, да, ты прав, все будет хорошо, я уверена, – от улыбки миссис Трамп, от ее теплого голоса Дженсену стало легче.Джаред сейчас наверняка уже в мертвом городе.Дженсен читал в записях отца, в его рабочем блокноте, что там, в песках, захоронены развалины огромной библиотеки. А еще Древний храм, картинные галереи, театры. Отец писал, что, согласно легендам, на улицах мертвого города обитает эхо, отражая чужие голоса. Там - огромные мраморные дворцы, ртутные небьющиеся овалы зеркал с призраками марсиан, что высасывают из живых жизнь.С Джаредом все будет хорошо.День длился необыкновенно долго – Дженсен никак не мог сосредоточиться на работе, думал о Джареде. Как он, где сейчас, что делает. Вспоминал, как собираются в уголках его глаз морщинки, когда темно-розовые губы растягиваются в сияющей улыбке.Он будто наяву видел, как Джаред трет подбородок и откидывает со лба волосы, как склоняет голову, будто прислушивается, когда говорит с Дженсеном.Как он там?Холодок, мерзкий холодок бежал у Дженсена между лопаток и кожа покрывалась мурашками.Возвращаясь домой, Дженсен увидел мистера Смита – тот, как всегда, сидел у себя на крыльце с неизменной газетой.– С ним все в порядке, парень, – увидев Дженсена, начал разговор мистер Смит, но Дженсен не стал слушать, лишь махнул рукой.Джемайма пыталась поговорить с ним – обычные разговоры за ужином, но Дженсен был не в настроении, не отвечал и никак не реагировал, рассеянно ковыряя вилкой еду. Аппетита у него тоже не было.Джемайма умолкла на полуслове. Поцеловала его в макушку и ушла прочь.Перед сном Дженсен по многолетней привычке раскрыл книгу« Истории о колонистах Луны». Он знал ее наизусть, но все равно каждый вечер перелистывал, пробегая глазами случайные строчки. На полке у кровати стояли его любимые «Волшебник Изумрудного Города», «Робинзон Крузо», «Сто лет одиночества», «Дневники Йона Тихого», а рядом с ними - «Устройство и ремонт грузовика МК- 34а2», « Кулинария: легко и просто», книги по электромеханике, школьные учебники, дневник отца с записями о колонии и планы экспедиции в Мертвый город. Стену у окна спальни занимал огромный стеллаж с книжками. Восемь лет назад родители Дженсена привезли их на Марс как память о Земле. Дженсен не представлял себе, как бы он жил – без книг, без ежедневного чтения. Наверное, он сошел бы с ума.Но сегодня чтение не доставляло обычного удовольствия. Его снедало беспокойство – за Джареда. Тревога заполняла мысли, она текла в Дженсене, захлестывая его с головой, словно обвал колючего грязного песка. Дженсен захлопнул книгу, сел на постели, даже не надеясь уснуть.Невидяще глядел в окно, сжав зубы, а затем опустился на пол, колени, и шепотом принялся молиться.Он давно не молился – с тех самых пор, как исчезли его родители. Он не верил больше в молитвы и не надеялся на Бога, поэтому забыл нужные слова, но теперь они вспомнились, как будто и не забывал ни слова, ни звука, и в конце молитвы попросил - сам не зная кого:– Пусть с Джаредом все будет хорошо. Пожалуйста, пожалуйста!Ему приснился Джаред. С ним все было в порядке. Он стоял на вершине синей горы, держал в руках Синюю Бутылку. Он смеялся, глядя на Дженсена сквозь синее стекло.Каждый день Дженсен ждал – сегодня вернется Джаред, скоро-скоро, в этот час, в следующую минуту, вот-вот, но Джаред не возвращался.Время тянулось - серое, клейкое, липкое, как высыхающий на жаре сок разбитого ударом ноги пустынного кактуса.Дженсен будто заболел – не хотелось есть, пить, говорить, двигаться, не хотелось ничего, будто изнутри его заполнил вакуум.Мистер Смит, Джемайма и миссис Трамп, забытые им, лежали смирно в своих постелях – Дженсен не желал их видеть.Он часами сидел на веранде мистера Смита с книгой в руках и ожидал возвращения Джареда, вглядываясь вдаль.Дни ползли, как черепахи-песчанки. По осени песчанки мигрировали по сухим каналам, шествуя друг за другом, вслед за солнцем, медленные и пыльные. Казалось, они шли без цели, к гибели и пропадали в ночи.Так тянулись и дни Дженсена. Он словно болтался между небом и землей, как подвешенный – больно и нечем дышать.На четвертый день после ухода Джареда к нему подошел мистер Смит.– Парень, Джаред не вернется скорее, если ты будешь вот так сидеть и пялиться в пустыню. Займись делом, и время пойдет быстрей.– Спасибо за совет, – глухо ответил Дженсен. – Вы правы. Надо заканчивать хандрить. Пора взять себя в руки.Он сел в грузовик и стал возить воду к ракете Джареда – следовало пополнить запасы.Джаред вернулся на десятый день.Дженсен как раз закончил накачивать колесо грузовика. Поднял глаза и увидел на горизонте Джареда, взбирающегося на дюну.Дженсен не помнил, как очутился в грузовике, осознал только – он мчится навстречу Джареду, до упора выжимая газ.– А вот и я, – махнул рукой Джаред. – Привет! Он прихрамывал на правую ногу и болезненно морщился. Его одежда расплавилась, как будто ее обрызгали кислотой.– С тобой все в порядке? – спросил Дженсен. Голос подвел его, прозвучав неожиданно хрипло.– Ты хромаешь, что случилось? Это тебя ящеры так?– Ага, они самые. Напоролся на гнездо. Получил плевок - пустяки, небольшой ожог. У меня хорошая аптечка – пара уколов здорово помогли. Отдохну и снова буду в норме, - беспечно ответил Джаред. – Вода есть?Дженсен метнулся к кабине, достал термос с холодным чаем – он всегда был в грузовичке. Налил в кружку, осторожно протянул Джареду, стараясь не расплескать ни капли.Смотрел, как он пьет, не отводя глаз.Тыльной стороной ладони Джаред отер губы, подбородок, по которому стекали струйки влаги, пока он долго и жадно пил.– Отвезешь меня к ракете? 2013-01-24 в 20:40 читать дальше– Я – в душ! А ты – давай, походи тут, осмотри ракету, если хочешь! – Джаред закрылся в душе. Там зашумела вода.Дженсен стоял посередине каюты, глубоко засунув руки в карманы, чтобы не поддаться искушению – хотелось рассмотреть все, потрогать.Здесь живет Джаред.На переборках каюты были прикреплены фотографии – на одних Джаред был запечатлен с собаками, на других с женщиной и мужчиной – наверное, с родителями.На маленьком выдвижном столике - зажатая в держателе стеклянная бутылка, наполненная голубой жидкостью, в которой плавали разноцветные фигурки стеклянных рыбок. Дженсен представил, как ракета Джареда летит сквозь космос, а в аквариуме качаются рыбки- звезды, рыбки-телескопы. Может быть, звучит музыка. Какую музыку любит Джаред?Потом он подошел к кровати Джареда, глубоко вдохнул запах. Ему показалось, так пахнет Земля – ароматом Джареда, зеленым, травянистым. Дженсен почти забыл, как пахнет трава, но теперь вспомнил.Скользнул взглядом по командному пункту ракеты, по дисплеям – одни из них мигали огоньками, поддерживая в ракете жизнь, другие лишь тускло светились – и отвернулся.Его интересовал только Джаред.Только он.Звякнула защелка. Дженсен повернулся на звук. Джаред вышел из душевой в полотенце на бедрах.С его мокрых волос на плечи и грудь капала вода. Дженсена окутало еще одним полузабытым запахом – восхитительно сладким и свежим. Так пахло в детстве, в праздник - кажется, праздник назывался Рождество.– Притащи аптечку. Она в том отсеке, в шкафчике слева, – попросил Джаред. – У меня бок обожжен… и задница, представляешь? – засмеялся, откинул волосы со лба. Под глазами у него залегли синева, он немного кривился от боли, но держался, как ни в чем не бывало – шутил и улыбался.– Я вколю себе лекарство, а ты нанесешь на рану пену, хорошо? Мне неудобно самому…Дженсен кивнул, сглотнул. Он не мог говорить, словно его язык прирос к небу.Он молча протянул Джареду аптечку, тот взял пистолет, вставил в него ампулу, приложил к плечу. Пистолет зашипел, вводя лекарство.Джаред улегся на животом на кровать и указал Дженсену на флакон: – Взболтай, нанеси тонким слоем, – сдвинул полотенце в сторону, обнажая ягодицу и бедро. Ожог был не глубоким, но довольно обширным. В складке кожа была особенно воспаленной и сочилась сукровицей.Сердце Дженсена билось от волнения как сумасшедшее. Руки дрожали. Он справится – ничего сложного не было в том, чтобы нанести мазь, но он волновался, как маленький.Он сделал все так, как сказал Джаред - пена обволокла ожог воздушным облаком, а затем исчезла, впитавшись в рану. Ожог бледнел на глазах, воспаление сходило.– Ох, прохладно… Да, так… Отлично, замечательно… – с облегчением протянул Джаред сонным голосом. – К завтрашнему дню все пройдет. Я, наверное, сейчас усну. Ты теперь езжай домой, Дженсен. Спасибо тебе большое, что помог.– Я… Я навещу тебя завтра, хорошо? – спросил Дженсен. Джаред не ответил – он уже спал.Дженсен стоял, боясь пошевелиться. Он впервые видел не себя, а другого человека практически голым. Дженсен был уверен: Джаред само совершенство, идеал. У него было очень красивое тело. Дженсен не мог отвести от него глаз, будто завороженный. На Джареда хотелось смотреть вечно.Долгие минуты Дженсен смотрел на Джареда, а потом обхватил себя руками за плечи – он почувствовал страшную усталость и слабость. Каким его видит Джаред? Он редко смотрел на себя в зеркало – не было нужды. Для Джемаймы, мистера Смита, миссис Трамп он и так был самым лучшим, самым любимым, самым красивым.Но Джаред – не они.Дженсен повернулся, пошел в душевую. Внимательно вгляделся в свое отражение в зеркале.Не кажется ли Джареду уродливым его лицо, покрытое крепким загаром, с веснушками, с выгоревшими от солнца ресницами? Зеленые глаза, пухлые губы…Это нормально для парня его лет – иметь такую внешность?У Джареда длинные густые волосы, а у него короткий ежик – Джемайма стрижет его почти под корень - так лучше для жизни в пустыне. Может, ему перестать стричься, пока волосы не станут длинными, до плеч, как у Джареда?Он вернулся в каюту.Джаред спал, приоткрыв губы. Каштановые волосы разметались по подушке. Рука свесилась с края постели.Дженсен неслышно опустился прямо на коврик у кровати Джареда.Лег так, чтобы казалось - Джаред обнимает его. Как будто он нравится Джареду. Как будто они спят рядом. Вдвоем.Он долго лежал так, не шевелясь, еле дыша. Ему было хорошо и спокойно, как не было очень давно. Джаред пробормотал что-то во сне, вздохнул, повернулся и засунул руку себе под щеку. Дженсен вздохнул тоже.Надо было уходить, но Дженсен просто не мог себя заставить, не мог.Он разрешил себе побыть с Джаредом еще немного, а потом бесшумно поднялся, нажал выключатель и тихонько, чтобы не побеспокоить Джареда, на цыпочках вышел из ракеты.Пустыня лежала перед ним.Неподвижная и безмолвная, она словно прислушивалась к звездам, замерев на вдохе – величественная, торжественная, мертвая. Ни единой живой человеческой души не было на всей планете, ни одной, кроме Дженсена и Джареда.Дженсен поднялся, едва за окном рассвело, помчался в кухню. Аромат душистого куриного бульона - со специями, травками - заставил его облизнуться.– Джемайма, готово?– Конечно, Дженсен! Подай, пожалуйста, термос!Джемайма наполнила термос свежесваренным супом, обжигающе – горячим, полезным. Для Джареда. Положила в пакет кусок пирога с клубникой, что восемь лет хранилась для торжественных случаев в промерзшей насквозь упаковке, в морозильнике колонии под землей.– Передай Джареду от меня привет. От всех нас, – попросила Джемайма, вручая Дженсену пакет с едой.– Непременно! – на бегу крикнул Дженсен.Он долго не решался войти в ракету, не желая тревожить сон Джареда. Просто сидел на песке в тени ракеты и ждал. Мысль о том, что скоро он увидит Джареда, делала его счастливым.Дженсен открыл дверь ракеты, когда наступило позднее утро. Он решил – можно. Наверное, Джаред уже выспался.В каюте Джареда было тихо, но лишь только Дженсен вошел, Джаред открыл глаза и улыбнулся.– Привет. Прости, я не хотел тебя будить.– Я уже не спал. Просто валялся с закрытыми глазами, – Джаред сел в постели, зевнул, прикрыв рот ладонью. Весело улыбнулся Дженсену, продрал пятерней спутанные волосы, сладко потянулся. Мускулы заиграли под его гладкой кожей. Дженсен еле заставил себя отвернуться, чтобы дать Джареду одеться.– Ты как? – спросил.– Отлично! Как новенький! Все зажило, – Джаред похлопал себя по бедру. Смотреть на Джареда было сродни шоку от удара током - перехватывало дух.– Здорово, я так рад, – Дженсен стоял, улыбался, позабыв, что надо отдать завтрак. Держал термос, прижимая его к груди, и не мог насмотреться на Джареда.Джаред был слегка опухшим со сна, с красноватой, обожженной, облупившейся после солнца пустыни кожей на лице, лохматый. Настоящий.– Дженсен, ты чего? – негромко позвал Джаред.Дженсен мигнул, пришел в себя:– О. Завтрак принес. Джемайма передала. И привет. Тоже. Передала. Сказала – передай привет, – забормотал, пытаясь скрыть смущение. Поставил еду на низкий столик у кровати:– Вот, попробуй! Это вкусно.Джаред поблагодарил радостным возгласом:– Спасибо! Тебе и Джемайме. Есть хочу – слов нет. Только умоюсь сначала.Пока Джаред завтракал, Дженсен бродил по ракете, делая вид, что осматривает каюту, а сам тайком поглядывал на Джареда.– Как твои поиски Синей Бутылки? – спросил, чтобы заполнить повисшую паузу.– Я ее давно нашел, – хитро улыбнулся Джаред. – Она здесь.– Что, правда? Дженсен постарался не выказать своих чувств, но его горло сдавило. Он не ожидал, что легенда о Бутылке – правда. Что Джаред найдет ее. Да еще так скоро.– Да, правда, – Джаред закончил с пирогом, удовлетворенно вытер губы и довольно посмотрел на Дженсена. – Хочешь посмотреть?– Хочу, – машинально сказал Дженсен. А потом спросил то, что действительно его интересовало:– Теперь ты улетишь?– Ты о чем? – Ты прилетел на Марс за Бутылкой. Ты ее нашел. Теперь ты улетишь? – повторил Дженсен, опустив голову. Глаза защипало, навернулись слезы, но Дженсен не мог допустить, чтоб Джаред заметил в каком он состоянии. Он не нытик. Он может взять себя в руки.– Нет, пока нет, – засмеялся Джаред. – Сначала наполню Бутылку водой. Сделаю ее Синей. Иди сюда. Смотри.Дженсен подошел. От сердца немного отлегло – Джаред не улетит. По крайней мере, пока.Джаред достал из отсека на стене несколько свертков, развернул. Это были карты Марса. Дженсен видел подобные - они лежали в его комнате, в документах отца.– Это континент, где мы находимся. Что ты видишь?– Горы, пустыни, впадины. А еще сухие русла каналов. Они повсюду.– Ага, точно. А это карта нашей пустыни. Вот здесь твоя колония, Дженсен. Смотри внимательно.Дженсен увидел более точную карту – на ней было все то же, что и на предыдущей, только крупнее. Он вгляделся в очертания каналов. Они оплетали пустыню, будто паутина, будто сеть, соединяясь друг с другом.Каналы – одиночки и двойные, как братья – близнецы. Узкие, тонкие, как змеи, и широкие, как тугие стволы толстых кактусов. Похожие на бочонки, округлые, как блюдца.Дженсен ахнул, склонился ниже над картой, всматриваясь, когда Джаред обвел пальцем в один из каналов:– Ты видишь? Видишь? 2013-01-24 в 20:41 читать дальше– Это Бутылка… – вырвалось у Дженсена. – Канал, словно огромная бутылка! Вот горлышко, а это место для воды. Моя колония у дна марсианской бутылки… А здесь – развалины мертвого города. А там – горы.– Правильно, Дженсен! Ты понял, молодец!– Джаред засмеялся, хлопнул Дженсена по плечу, обнял его одной рукой, на секунду прижал к себе и отпустил.Дженсен замер, не смея вдохнуть. Джаред обнимал его. Прикасался к нему. Говорил с ним. Хвалил.Будто сквозь плотный слой ваты он услышал:– Как только я догадался, что это за Бутылка такая, сразу рванул на Марс. Космодром ваш обнаружил случайно - увидел на сканере, когда искал место для посадки.– Синяя Бутылка – потому что она была когда-то наполнена водой?– Да. И я знаю, как ее вновь сделать Синей. Знаю, как налить в нее воду.– Как? – прошептал Дженсен.Ноги не держали его. Он без сил опустился на пол, подтянул колени к груди, обхватил руками, словно закрываясь от непонятного, тревожного.Облизнул моментально пересохшие губы, глядя на Джареда снизу вверх.– Как ты это сделаешь, Джаред?Дженсен смотрел на бомбу.Она спала – в большом ящике из серебристого металла.Сейчас она была безопасной, потому что ее сердце было выключено. Но стоило нажать одну, лишь одну кнопку, спрятанную под свинцовым колпаком, и ее сердце оживет. Включатся часы, красные цифры замигают, как горящие злобно глаза, отсчитывая минуты и секунды ее жизни. А потом – взрыв.– Так выглядит Смерть? – спросил Дженсен.– Нет. Бомба – ничто. Она лишь орудие в руках людей. Именно они определяют, чем будет тот или иной предмет.– Да, – сказал Дженсен, – я понимаю.Он подумал Джемайме. О мистере Смите. О миссис Трамп.– Откуда она у тебя?– На Земле была война. Эта бомба – ее осколок. Она очень мощная. Мои друзья похитили ее с секретного военного склада и передали мне.Джаред умолк на секунду, а потом продолжил:– Бомба создана убивать, но теперь принесет воду Марсу. Жизнь. Я взорву ее вот в этом месте, у подножия горы, у самого горлышка бутылки. Здесь было русло, по которому вода с тающих ледников Северного полюса текла в каналы и моря, а теперь оно закупорено обломками гор, словно пробкой.– Так вот зачем ты ходил к горам. Ты искал точное место, где « пробка», – сказал Дженсен. – Я понял. Вода наполнит Бутылку, а потом – каналы, мертвые моря, озера, пруды, ручейки, даже фонтаны в разрушенных городах марсиан так, как это было раньше.– Вода напоит землю Марса, смоет с нее древнюю пыль и прах, превратит пустыни в луга и цветущие сады! Марс станет почти как Земля, только лучше – здесь все будет по-другому, по-новому. Никаких войн, никакой вражды. Люди начнут здесь жизнь с чистого листа. Здесь всем хватит места!Дженсен встал на ноги, потянул Джареда за локоть, чтобы взглянуть ему в глаза:– Так вот какая у тебя мечта – подарить людям Марс?– Как думаешь - получится?– Не знаю, но можно попробовать, – ответил Дженсен. У него захватило дух, когда он понял, что помощь Джареду с его мечтой – это шанс сблизиться с ним, быть рядом, как равный. Он должен убедить Джареда взять его в помощники любой ценой. – Бомба слишком тяжелая, а у тебя нет модуля для полетов в атмосфере. Тебе понадобится помощь, чтобы доставить бомбу к «пробке».– Мне не нужна помощь, Дженсен. Я сброшу ее с ракеты.– Это твой план? С огромной высоты бомба может упасть далеко от нужного места, и взрыв пройдет впустую.– Я думал об этом, – Джаред потер рукой подбородок, заросший щетиной. – Не скажу, что план идеальный, но… Будем надеяться, что все сработает.– Нет, – так твердо сказал Дженсен, как только мог. В груди его словно звенела натянутая струна. – Мы отвезем бомбу сами.– На грузовике? Он не пройдет через пески.– Я знаю. Доверься мне, Джаред. У меня есть план.Джаред нахмурился, оценивающе глядя на Дженсена. Потом кивнул:– Хорошо. Расскажи, что ты задумал.Они тронулись в путь вечером, когда заходящее солнце окрасило долину в пурпурный цвет.Марс был тихим и безмолвным. Вечер словно застыл во времени, как песчинка в прозрачном кусочке сланца.Когда Дженсен был еще совсем маленьким, он собирал сланцы по берегам канала и выкладывал их, составляя буквы, что означали « SOS». По ночам он сидел на теплом песке и смотрел в небо, на Землю – она мерцала, как далекая зеленоватая звездочка. Дженсен мечтал, как в один прекрасный вечер ученый- астроном в мантии и остроконечной шапочке взглянет в телескоп на Марс и увидит его призыв о помощи. Грезил – Земля пришлет за ним ракету и его спасут.Дженсен усмехнулся: каким же он был наивным, глупым. Украдкой бросил взгляд назад.Темные силуэты домов колонии на фоне сиреневого неба казались маленькими, игрушечными, словно плоские аппликации из черного бархата.Дженсен знал, что там, у границы поселка, нелепо уткнувшись в песок, лежат Джемайма, мистер Смит и миссис Трамп. Они вышли из своих домов, чтобы проводить Дженсена и Джареда в дорогу, а когда потеряли их из виду, упали на землю, словно сломанные куклы. Они не двигаются, не дышат, их широко открытые глаза пусты, будто глубокие кратеры.– Здорово ты все придумал и сделал, – восторженно присвистнул Джаред. – Ты отличный техник. Тебя мистер Смит ремонту научил?– Да, – чуть помедлив, ответил Дженсен. – Мы вместе с ним читали книги, разбирались – как да что. В отцовской библиотеке сотни книг. А еще я фантазирую: представляю себе маленькую и юркую ящерку. Думаю о ней до тех пор, пока она не становится, словно живая. Тогда я начинаю управлять ею. Она делает то, что мне нужно: забирается внутрь механизма, бежит в трубках, проводах и соединениях, рассматривает, как там все устроено, ищет, где поломка, а я будто смотрю вокруг – ее глазами. Как только поломка найдена, чиню ее, паяю обрывы или меняю негодные детали - вот и все.– Ничего себе. Круто! А ящерка? Куда она девается? Просто исчезает?– Нет, я ее отпускаю – в пустыню, – серьезно ответил Дженсен.– Смешно!В своей черной бандане Джаред был похож на веселого пирата – только серьги в ухе не хватало. Дженсен представил его на борту корабля, как в книжке из библиотеки и засмеялся – образ пирата Джареда в марсианском море получился очень выразительным.– Ты чего? – прищурился Джаред, оглянулся на Дженсена, едва не свернув шею, улыбнулся. Он тащил тележку за ремень, а Дженсен толкал ее сзади. – Чего смеешься?– Ты похож на пирата. Веселый пират-бродяга.– Я? Врешь, я космонавт-бродяга, но что веселый, это да. А знаешь - какой ты?Дженсен дернулся, больно ударившись коленкой борт тележки.– Нет, не знаю. И какой?Джаред повернулся к нему лицом, продолжая пятиться и тянуть лямку, а сам глядел, будто видел Дженсена в первый раз.Дженсена точно морозом обдало, он опустил голову, прикусил щеку изнутри.– Ты удивительный, – сказал Джаред. – Ты просто молодец. Я бы с ума сошел, если бы мне пришлось выживать вот так - на Марсе, на этой раскаленной сковородке вселенной.– Ничего другого мне не оставалось, пришлось выживать, – дернул плечом Дженсен, а потом надолго замолчал, только усерднее толкал тележку.У него как будто выросли крылья: Джаред назвал его удивительным. Это было как живительный глоток прохладной воды в жаркий полдень.– Сейчас испытаем нашу чудо-повозку на прочность, – проговорил Дженсен, когда они подступили к подножию высокого бархана. – Переходи ко мне, если надо будет, вместе подтолкнем.– Ага, понял, – Джаред стал рядом с Дженсеном, ухватился руками за край тележки.На ней, туго оплетенная веревками, лежала бомба, ожидая своего часа.Злая, черная, запрограммированная нести смерть землянам, она пролетела сквозь космос, очистилась, и теперь принесет жизнь Марсу.Дженсен завел мотор.Он оглушительно загудел, зарокотал, как большая марсианская муха в перевернутой банке.Звуки растревожили пустыню – она будто вздрогнула, треснула, как раскаленная печь. Дюны задымились – темные, как погасшие угли.Тележка медленно поползла на вершину бархана, фары осветили путь.– Здорово! – крикнул Джаред. – Еще, еще! Давай, поднажмем!На вершине Джаред остановился.– Дальше идти будет легче, – сказал, гордо поглядывая вокруг. – Вдоль Мертвого города проложено древнее шоссе, оно ведет прямо к горам.– Через пустыню, а потом - по дороге из желтого кирпича, – усмехнулся Дженсен.– Точно! 2013-01-24 в 20:41 читать дальшеОни шли вдоль берега канала.Пустыня играла сама с собой в странную полосатую игру – низкие гребни дюн чередовались с высокими барханами, потом - щебенистая равнина, и все сначала – дюны, барханы, щебень.Идти было трудно – ноги увязали по щиколотку в песке, тележка с каждым шагом становилась все тяжелее, хоть Дженсен и сделал ее максимально легкой, с широкими колесами цилиндрической формы. Они не стали перегружать тележку и взяли с собой ровно столько горючего, чтобы его хватило на преодоление самого сложного участка пути – пустыни.В пути они не разговаривали. Шли, обмотавшись банданами и кусками ткани - марсианская песчаная пыль забивала глотку и засыпала глаза. Взбитая ногой – легкая, мелкая, она долго висела в воздухе, не оседая.Им пришлось сделать крюк, обходя зону с зыбучими песками, а после они устроили привал.Уселись на песок, опираясь на тележку спинами, и стали пить воду, передавая друг другу флягу, как драгоценное сокровище, пока не напились вдоволь, а струйки воды не покатились у них по подбородкам.В ночном небе Фобос стремительно падал за горизонт, а Деймос восходил. Фиолетовые и розовые звезды мигали над безмолвной пустыней, прозрачные и нежные, как распускающиеся цветы кактусов. Пустыня пахла горячим напитком, который заваривала Джемайма – горьковато и терпко. Вдали, в тени широкого бархана охотилась гадюка «стаг» – ее рожки светились в темноте фосфором, привлекая ящериц и крыс.– Ты как? – спросил Джаред, коснувшись рукой Дженсена. Дженсен замер, боясь пошевелиться, наслаждаясь прикосновением. Ему хотелось склонить голову к руке Джареда, прильнуть к ней щекой.– Хорошо. Я устал, но мне очень хорошо.Ему и, правда, было хорошо. Особенно когда ладонь Джареда ласково сжимала его плечо.– О чем думаешь?– Так, о разном, – пробормотал Дженсен. Не говорить же Джареду: «Я подумал - не убирай руку, пожалуйста».– О разном? А я думаю о Марсе – каким он будет, если у нас все получится.– И каким?– Словно юность Земли – только лучше. Это будет рай.– Может быть. Но не для меня. Я хотел бы покинуть Марс.– Понимаю. После всего, что ты здесь пережил… Я могу забрать тебя с Марса, если твоя тетя будет не против. Ракета у меня двухместная. Доставлю тебя на Землю. Тебе столько надо наверстать - учиться, общаться со сверстниками, влюбиться, наконец.– Влюбиться?– В твоем возрасте нельзя быть невлюбленным. Да, влюбиться. В какую-нибудь девчонку.– Я читал о любви в книгах. И я понимаю, что этакое.Джаред засмеялся, но необидно:– Книжная любовь и настоящая – это как земля и небо. Я знаю, что говорю, поверь.– А ты? Тебе нравятся девчонки?– Эээ… Ну и вопросы.– Скажи мне, Джаред! Пожалуйста!– О. Нет. Не девчонки.– Джаред, - Дженсен повернулся к Джареду всем телом и сказал – он в миг решил сказать это, чтоб не дать себе времени испугаться, что может оттолкнуть от себя Джареда:– Мне не нужна девчонка. Я уже влюбился. В тебя.Джаред молчал, немного растерянно глядя на Дженсена, и тот отвернулся.– Дженсен, – наконец мягко сказал Джаред, – может быть, тебе это только кажется.– Нет, Джаред, не кажется.Они посидели в тишине. – У тебя все впереди, Дженсен, – чуть запинаясь, нарушил молчание Джаред. – Ты разберешься в себе, в людях, посмотришь на жизнь с другой стороны. Не спеши, ладно? Я – не единственный человек в мире, просто ты очень долго был в изоляции, но скоро ты поймешь…Джаред говорил, говорил, объяснял что-то, о чем-то рассуждал, а Дженсен слушал и не слышал. Он точно знал, сердцем, нутром, всем своим естеством, кем для него стал Джаред.Потом Джаред умолк. Тщательно закрутил пробку фляги, о которой они забыли, а вот теперь он вспомнил и взял ее в руки. Джаред ждал ответа. Но у Дженсена был один ответ, другого не было.– Я не спешу, и мне ничего не кажется, – сказал Дженсен не сразу. Затем встал на ноги. – Ну, что - пора, вперед?– Ты как будто не слышал, о чем я говорил, – задумчиво сказал Джаред.Дженсен молчал, смотрел на Джареда и улыбался.Они остановились на ночлег, когда перед ними заискрились тысячей лунных осколков разбитые купола Мертвого города.– Так, сейчас полночь. Отдохнем до пяти утра, – сказал Джаред. – Я здесь ночевал – опасности нет, можно спать спокойно.Он достал и развернул палатку. Дженсен не успел и глазом моргнуть, как Джаред ловко вбил в песок колышки, растянул солнцезащитную ткань. На перекус у них были ломти поджаренного хлеба с холодным беконом от Джемаймы.От усталости у Дженсена болели все мышцы. Его слегка покачивало, глаза слипались.Он нырнул в палатку вслед за Джаредом, под солнцезащитный полог, повозился, укладываясь поудобнее.Ему было хорошо – рядом был Джаред. Можно было протянуть руку, незаметно коснуться его. Его сонное дыхание убаюкивало.Дженсен уснул моментально, едва его голова коснулась свернутой в валик куртки, как будто его поглотили зыбучие пески. Ему хотелось не спать, а просто лежать рядом с Джаредом, наслаждаться его близостью, но усталость взяла свое – он и не заметил, как провалился в сон.– Эй, Дженсен. Просыпайся, пора, – услышал он и проснулся. Казалось, минула всего секунда с того момента, как он закрыл глаза, но прошло почти пять часов. Джаред сидел рядом, шнуровал высокие ботинки, бодрый и энергичный. – Доброе утро. Как спалось? Готов – в путь?Пурпурное солнце куталось в бледно-сиреневую дымку, хмурое и тусклое.Дул ветер – сухой, настырный, плевал в лицо песком, который пах жгуче, раздражающе, словно старые пыльные специи.Джаред шел впереди, тянул тележку – усталость его будто не брала. Дженсен поглядывал на него, старался ступать след в след – так было легче и так ему хотелось. Было здорово – идти за Джаредом, смотреть на него, вбирать в себя каждый его жест, поворот головы, движение плеч, всего его, и - быть с ним. От этого жизнь наполнялась смыслом и расцветала красками.Время от времени он включал двигатель тележки – экономить горючее больше не имело смысла, до древней дороги марсиан было рукой подать. Как только они ступили на золотисто-желтые кирпичи, горючее кончилось – мотор зафыркал, захлебнулся воздухом и затих. Дженсен отвязал и сбросил с тележки пустой бак и бесполезный теперь двигатель – лишний груз им был не нужен.Вдоль канала по древнему шоссе - где золотисто-желтые кирпичи чередовались с серебром мрамора, изливались голубым и черным узором. Диковинные звери с огромными крыльями сверкали хрустальными глазами, чудесные деревья с синими и белыми плодами, с резными фиолетовыми листьями стелились мозаикой под ноги. Одна картинка перетекала в другую, дорога разматывалась ниткой волшебного клубка.В руинах ветер стих, как будто уснул, убаюканный мертвым сном города.Солнце поднялось, медленно, лениво, и стало совсем жарко. Раскаленный воздух дрожал, струился текучим зноем.Тележка катилась, дребезжала гулко и жалобно, стучала колесами по трещинам каменных плит.Джаред обернулся к Дженсену, отбросил с лица защитную повязку:– Так, все, привал! Двигаем туда! – Джаред ткнул пальцем в сторону разваленной башни, перехватил ремень тележки крепче.– Давай оставим здесь часть припасов, – предложил Дженсен. – Зачем тащить лишний груз. На обратном пути заберем.– Читаешь мои мысли, молодец!Дженсен не смог сдержать радостную улыбку, довольный похвалой Джареда. Они сели обедать в тени башни, на небольшом холме. Занесенный пылью разрушенный город лежал перед ними, безмолвный и печальный.Дженсен разглядывал обломки белоснежных зданий, иссушенные фонтаны, пыльные колодцы прудов и бассейнов, поваленные колонны. Он привстал, заметив осколки ажурного моста на дне пустого канала.– Что? Что ты там увидел? – спросил Джаред.– Обломки моста. Мне до сих пор не верится, что когда-то канал действительно был полон воды. А я не помню воду. То есть, не помню – пруд, озеро, море. Почти не помню дождь. Не могу представить это все, даже насмотревшись картинок в книгах.– Ты увидишь. Прохладные волны, прозрачные и чистые, днем в них будет купаться солнце, играя с золотыми рыбками. Ночью в блестящем серебре влаги будут сиять звезды. И дождь будет. Обязательно. Знаешь, какой дождь я люблю?– Расскажи.– Вот такой: теплый, ровный, ласковый. Чтоб капли – крупные, спелые, ароматные, как небесные плоды. Под таким дождем шепчется трава, распускаются цветы, звенят деревья. Люблю ловить губами дождинки, люблю, когда под ногами лужи – как надутые паруса.Дженсен слушал, вглядываясь в лицо Джареда, а потом, повременив, тихонько сказал:– Эй, да ты романтик. И поэт к тому же! – и негромко рассмеялся.– Есть немного, – признался Джаред. – Я болен дорогой, космосом, бродяга и странник, мне без романтики никак. Ну, идем в палатку, поспим до вечера - и в путь, Дженсен-ящерка.– Что?– Дженсен - ящерка, маленький и юркий, – хохотал Джаред. Он протянул Дженсену руку, потянул его на себя, помогая встать на ноги.Дженсена бросило в пот, а в голове стучало: я влюбился. Люблю-люблю-люблю. 2013-01-24 в 20:42 читать дальшеЕго разбудила тишина.Обрушилась, как дурное предчувствие, во сне.Он проснулся, как от кошмара, дернувшись. Открыл глаза – Джареда в палатке не было. Путаясь в застежке, откинул входной полог палатки, торопливо вывалился наружу, забыв обуться. Ступни обожгло огнем раскаленного на солнце песка, но он едва это заметил – обежал вокруг палатки, не находя Джареда, позвал, не позволяя себе сорваться в отчаянный испуганный крик:– Джаред! Джаред!– Дженсен, я здесь, – отозвался Джаред, высунулся из-за полуразрушенной стены белого здания, застегивая ширинку. – Ты чего?Дженсен подбежал к нему, опустил голову, ощущая, как к лицу, шее от стыда приливает кровь.– Ты что? Испугался? – допытывался Джаред.Дженсен молчал, переминаясь с ноги на ногу. Нельзя признаваться – он не вынесет, если Джаред будет смотреть на него с жалостью.– Да что ж ты босиком - без ног останешься, – сказал Джаред. – Ну-ка! – подхватил Дженсена, легко закинул себе на плечо.– Я могу сам, – завозился, забормотал Дженсен, вися вниз головой, уперся ладонями Джареду в бедро, да так и замер.Джаред будто не слышал, шагал вперед, держал Дженсена бережно и крепко. Дженсена накрыло стыдной радостью – будто обожгло счастьем.В палатке Джаред посадил его на куртку, а сам встал рядом на колени, взял ступню Дженсена в ладони. Сперва одну – отер от песка ступни, пальцы, потом другую - помассировал. Ладони у Джареда были мозолистые, твердые, но не грубые – так бы вечно сидеть, только чтоб Джаред касался его, смотрел вот так – будто Дженсен ему нужен и дорог.– Чего ты испугался? – спросил Джаред серьезно, заглядывая в глаза.– Ну, доверься мне, скажи.Дженсен не смог смолчать, не смог спрятаться от взгляда Джареда, да и не хотел:– Подумал, вдруг ты исчез… Оставил меня. Как тогда… Как все исчезли…Тогда, в детстве… И я остался один, снова… – Нет, я тут, с тобой. Я не исчезну.– Правда?Дженсен, не помня себя, протянул руку, коснулся щеки Джареда кончиками пальцев, его бросило в жар.– Можно, я тебя обниму? Можно? Пожалуйста. На краю сознания мелькнула мысль – если Джаред хоть на миг застынет, не зная, как отказать - его сердце не выдержит и разорвется.– Можно… – прошептал Джаред. Кивнул. – Да.Дженсен обхватил его руками, прижался к груди, замер, вдыхая мускусный пьянящий запах Джареда – самый прекрасный аромат. Запах пота пополам с запахом пустыни, ракетного горючего, чего-то неуловимого, от чего кружилась голова. Под ухом гулко билось сердце Джареда, в унисон с его собственным – так от невыносимого зноя в пустыне один за другим надрывно лопаются камни.– Тише, тише. Я тут, никуда не денусь. Все хорошо, ящерка.Горячие ладони Джареда успокаивающе погладили его по плечам, спине. Губы коснулись макушки - Дженсен не сдержался, затрепетал, вздохнул- всхлипнул:– Джаред-Джаред-Джаред!Задрал голову, не помня себя, поцеловал Джареда, куда смог дотянуться жадными губами – в ямочку на горле, в шею у ключицы, в подбородок.– Эй, эй, парень, - чуть отстранился Джаред, мягко придержал его, – подожди, постой…– Нет, нет! Не отталкивай меня, – голос Дженсена звучал надсадно и отчаянно- умоляюще. – Пожалуйста! Я ведь еще никогда, ни с кем! Только читал об этом в книгах! Но они – не то, не то! Не то, что ты!.. Все там не так, как у меня с тобой! Джаред, пожалуйста, позволь мне!Он уткнулся ему носом в шею, сцепил в замок руки у него за спиной – не оторвать, притиснул его к себе так крепко, что не вдохнуть, до боли в ребрах.– Ох, ты! Да что ж мне с тобой делать, Дженсен? Погоди, а? Стой, стой… Это как будто неправильно… – частил Джаред, но голос его становился все тише и слабее, как затухающий ветер.Дженсен замотал головой, хотел возразить, и не смог – слов не было, только в голове бухало, как набат, и трясло, как в лихорадке.– Ты же не против? Т-ты – хочешь - со мной?– Что? Нет! То есть - я не против, нет! Просто… Я не… Дженсен, ну что ты, что ты… О, черт!А после…Джаред неожиданно легко опрокинул Дженсена на спину, склонился над ним и поцеловал в губы. Дженсен вцепился в Джареда руками, ногами, отвечая на поцелуй, застонал, не мог сдержаться. Внутри него словно загорелся огонь, и все для него перестало существовать - был только Джаред.Он проснулся в сумерках.Тело затекло, отяжелело, потому что Дженсен спал, не шелохнувшись, в объятиях Джареда, но это было прекрасно – лежать вот так, вместе с Джаредом, чувствуя его всем телом, всей душой, такого горячего, живого, настоящего.Он чуть приоткрыл веки, чтобы можно было смотреть на Джареда, любоваться им. Он хотел, чтобы это длилось бесконечно, но Джаред вздохнул и открыл глаза.– Привет, – лениво улыбнулся, погладил, начал целовать, вылизывать его, слегка прикусывая кожу. От этого внутри Дженсена снова вспыхнул огонь - еще сильнее, ярче, чем прежде, словно пожар.Дорога вела их к подножию гор.Тележка казалась почти невесомой – они шагали рядом, время от времени касаясь друг друга плечами, бедрами, пальцами рук. Иногда – нет, очень часто - Джаред поглядывал на Дженсена и улыбался. Дженсен читал в книгах о « сияющей улыбке» - но не представлял, какая она, эта сияющая улыбка, думал, что это просто красивый оборот речи, такая выдумка, пока не увидел прекрасную улыбку Джареда – она светилась – счастьем.Идти было легко и радостно. Дженсен смеялся, как никогда прежде, слушая рассказы Джареда о его учебе в летном училище, о первых полетах – сначала вокруг Земли, а затем к Луне. Веселый голос Джареда разносился далеко- далеко в тишине пустыни, эхом возвращался к Дженсену, оттолкнувшись от синих гор.Дженсен не обращал внимания на дорогу, не замечал ничего вокруг. Он видел, слышал, чувствовал только Джареда. Жил им.Иногда они останавливались – одновременно и не сговариваясь. Сплетались в объятиях и целовались – долго, так, что подкашивались ноги, и становилось нечем дышать.Они пришли к подножию горы поздним утром. Оставили тележку на дороге, под лучами яркого предполуденного солнца. Джаред за руку потянул Дженсена к каналу.Здесь его русло было очень глубоким и обрывалось у самого подножия. Гору будто кто-то расплющил, впечатав в землю. Словно злобный марсианский мститель заткнул пробкой горлышко Синей Бутылки.– Включим таймер бомбы и свалим ее в канал, под гору, – объяснил Джаред. – У нас будет двенадцать часов, чтобы дойти до развалин.– Силы заряда хватит?– Хватит. Это не просто бомба – она тектоническая, глубокофокусная. Такие используют для повреждения подземных ресурсов противника.Дженсен хмуро и задумчиво смотрел вниз, на дно канала.– Все будет хорошо. Мы успеем добраться до Мертвого города. Под ним - горная порода, большой кряж. Он приглушит взрыв. Я все рассчитал. Сейчас перекусим и спать. Отдохнем, как следует – нам понадобится много сил.Джаред повозился, выискивая положение поудобнее, устроился как можно ближе к Дженсену – подогнул ногу, прижавшись покрепче, закинул руку ему на талию, пробормотал свое ласковое, ставшее привычным «Спокойной ночи, ящерка». Чмокнул в висок, мягкими губами дернул за ухо, а потом затих, как стихает наигравшийся и набегавшийся ребенок – задышал ровно, глубоко и уснул.Спал крепко, но беспокойно, подергивая во сне ногами и ворочаясь, но ни на секунду не отпускал Дженсена.Дженсен не мог уснуть.Он так устал, что его не брала даже дрема, хоть и понимал: надо; скоро снова в путь, но ничего не мог с собой поделать. Не спалось. Мысли не давали покоя. Они были, словно барханы пустыни: как только преодолеешь один, за ним – другой, третий, и так до бесконечности, пока не накроет с головой.Он думал о том, как все для него изменилось после прилета Джареда. То, что он считал истинным, главным – выжить любой ценой, потеряло свою важность. Теперь он бы с радостью отдал свою жизнь за Джареда. Он любил Джареда, хотел его больше жизни, мечтал быть с ним и только с ним. Он знал это точно, как то, что он есть. Как то, что Джаред с ним. Это не было случайно, это что нибудь да значило.Но его мучал вопрос: чувствовал ли Джаред то же самое? Не получилось ли так, что он обрел Джареда, но не его любовь?Поговорить с Джаредом, спросить его казалось неловким. Он просто не мог. Навязываться – это последнее, чего он хотел, но вместе с тем знал – если он окажется Джареду не нужным, он будет не нужен и себе.Он был растерян. Ему не хватало опыта общения с другими людьми. То, что знал о любви и отношениях двоих, он почерпнул из книг, но теперь все это казалось ненастоящим, вычурным, – как искусственный чай подслащенный и перестоянный чай из цветков марсианского кактуса после глотка свежей холодной воды из земных запасов.То, что чувствовал к Джареду, он не смог бы описать словами, да и никто бы не смог - это было невыразимое счастье, звенящая песней радость – а как рассказать о таком, где найти слова? 2013-01-24 в 20:44 читать дальшеДженсен вспомнил о Джемайме, о миссис Трамп – иногда он говорил с ними о прочитанном в книгах, делился своими мыслями.
2013-01-24 в 20:40 читать дальше– Я – в душ! А ты – давай, походи тут, осмотри ракету, если хочешь! – Джаред закрылся в душе. Там зашумела вода.Дженсен стоял посередине каюты, глубоко засунув руки в карманы, чтобы не поддаться искушению – хотелось рассмотреть все, потрогать.Здесь живет Джаред.На переборках каюты были прикреплены фотографии – на одних Джаред был запечатлен с собаками, на других с женщиной и мужчиной – наверное, с родителями.На маленьком выдвижном столике - зажатая в держателе стеклянная бутылка, наполненная голубой жидкостью, в которой плавали разноцветные фигурки стеклянных рыбок. Дженсен представил, как ракета Джареда летит сквозь космос, а в аквариуме качаются рыбки- звезды, рыбки-телескопы. Может быть, звучит музыка. Какую музыку любит Джаред?Потом он подошел к кровати Джареда, глубоко вдохнул запах. Ему показалось, так пахнет Земля – ароматом Джареда, зеленым, травянистым. Дженсен почти забыл, как пахнет трава, но теперь вспомнил.Скользнул взглядом по командному пункту ракеты, по дисплеям – одни из них мигали огоньками, поддерживая в ракете жизнь, другие лишь тускло светились – и отвернулся.Его интересовал только Джаред.Только он.Звякнула защелка. Дженсен повернулся на звук. Джаред вышел из душевой в полотенце на бедрах.С его мокрых волос на плечи и грудь капала вода. Дженсена окутало еще одним полузабытым запахом – восхитительно сладким и свежим. Так пахло в детстве, в праздник - кажется, праздник назывался Рождество.– Притащи аптечку. Она в том отсеке, в шкафчике слева, – попросил Джаред. – У меня бок обожжен… и задница, представляешь? – засмеялся, откинул волосы со лба. Под глазами у него залегли синева, он немного кривился от боли, но держался, как ни в чем не бывало – шутил и улыбался.– Я вколю себе лекарство, а ты нанесешь на рану пену, хорошо? Мне неудобно самому…Дженсен кивнул, сглотнул. Он не мог говорить, словно его язык прирос к небу.Он молча протянул Джареду аптечку, тот взял пистолет, вставил в него ампулу, приложил к плечу. Пистолет зашипел, вводя лекарство.Джаред улегся на животом на кровать и указал Дженсену на флакон: – Взболтай, нанеси тонким слоем, – сдвинул полотенце в сторону, обнажая ягодицу и бедро. Ожог был не глубоким, но довольно обширным. В складке кожа была особенно воспаленной и сочилась сукровицей.Сердце Дженсена билось от волнения как сумасшедшее. Руки дрожали. Он справится – ничего сложного не было в том, чтобы нанести мазь, но он волновался, как маленький.Он сделал все так, как сказал Джаред - пена обволокла ожог воздушным облаком, а затем исчезла, впитавшись в рану. Ожог бледнел на глазах, воспаление сходило.– Ох, прохладно… Да, так… Отлично, замечательно… – с облегчением протянул Джаред сонным голосом. – К завтрашнему дню все пройдет. Я, наверное, сейчас усну. Ты теперь езжай домой, Дженсен. Спасибо тебе большое, что помог.– Я… Я навещу тебя завтра, хорошо? – спросил Дженсен. Джаред не ответил – он уже спал.Дженсен стоял, боясь пошевелиться. Он впервые видел не себя, а другого человека практически голым. Дженсен был уверен: Джаред само совершенство, идеал. У него было очень красивое тело. Дженсен не мог отвести от него глаз, будто завороженный. На Джареда хотелось смотреть вечно.Долгие минуты Дженсен смотрел на Джареда, а потом обхватил себя руками за плечи – он почувствовал страшную усталость и слабость. Каким его видит Джаред? Он редко смотрел на себя в зеркало – не было нужды. Для Джемаймы, мистера Смита, миссис Трамп он и так был самым лучшим, самым любимым, самым красивым.Но Джаред – не они.Дженсен повернулся, пошел в душевую. Внимательно вгляделся в свое отражение в зеркале.Не кажется ли Джареду уродливым его лицо, покрытое крепким загаром, с веснушками, с выгоревшими от солнца ресницами? Зеленые глаза, пухлые губы…Это нормально для парня его лет – иметь такую внешность?У Джареда длинные густые волосы, а у него короткий ежик – Джемайма стрижет его почти под корень - так лучше для жизни в пустыне. Может, ему перестать стричься, пока волосы не станут длинными, до плеч, как у Джареда?Он вернулся в каюту.Джаред спал, приоткрыв губы. Каштановые волосы разметались по подушке. Рука свесилась с края постели.Дженсен неслышно опустился прямо на коврик у кровати Джареда.Лег так, чтобы казалось - Джаред обнимает его. Как будто он нравится Джареду. Как будто они спят рядом. Вдвоем.Он долго лежал так, не шевелясь, еле дыша. Ему было хорошо и спокойно, как не было очень давно. Джаред пробормотал что-то во сне, вздохнул, повернулся и засунул руку себе под щеку. Дженсен вздохнул тоже.Надо было уходить, но Дженсен просто не мог себя заставить, не мог.Он разрешил себе побыть с Джаредом еще немного, а потом бесшумно поднялся, нажал выключатель и тихонько, чтобы не побеспокоить Джареда, на цыпочках вышел из ракеты.Пустыня лежала перед ним.Неподвижная и безмолвная, она словно прислушивалась к звездам, замерев на вдохе – величественная, торжественная, мертвая. Ни единой живой человеческой души не было на всей планете, ни одной, кроме Дженсена и Джареда.Дженсен поднялся, едва за окном рассвело, помчался в кухню. Аромат душистого куриного бульона - со специями, травками - заставил его облизнуться.– Джемайма, готово?– Конечно, Дженсен! Подай, пожалуйста, термос!Джемайма наполнила термос свежесваренным супом, обжигающе – горячим, полезным. Для Джареда. Положила в пакет кусок пирога с клубникой, что восемь лет хранилась для торжественных случаев в промерзшей насквозь упаковке, в морозильнике колонии под землей.– Передай Джареду от меня привет. От всех нас, – попросила Джемайма, вручая Дженсену пакет с едой.– Непременно! – на бегу крикнул Дженсен.Он долго не решался войти в ракету, не желая тревожить сон Джареда. Просто сидел на песке в тени ракеты и ждал. Мысль о том, что скоро он увидит Джареда, делала его счастливым.Дженсен открыл дверь ракеты, когда наступило позднее утро. Он решил – можно. Наверное, Джаред уже выспался.В каюте Джареда было тихо, но лишь только Дженсен вошел, Джаред открыл глаза и улыбнулся.– Привет. Прости, я не хотел тебя будить.– Я уже не спал. Просто валялся с закрытыми глазами, – Джаред сел в постели, зевнул, прикрыв рот ладонью. Весело улыбнулся Дженсену, продрал пятерней спутанные волосы, сладко потянулся. Мускулы заиграли под его гладкой кожей. Дженсен еле заставил себя отвернуться, чтобы дать Джареду одеться.– Ты как? – спросил.– Отлично! Как новенький! Все зажило, – Джаред похлопал себя по бедру. Смотреть на Джареда было сродни шоку от удара током - перехватывало дух.– Здорово, я так рад, – Дженсен стоял, улыбался, позабыв, что надо отдать завтрак. Держал термос, прижимая его к груди, и не мог насмотреться на Джареда.Джаред был слегка опухшим со сна, с красноватой, обожженной, облупившейся после солнца пустыни кожей на лице, лохматый. Настоящий.– Дженсен, ты чего? – негромко позвал Джаред.Дженсен мигнул, пришел в себя:– О. Завтрак принес. Джемайма передала. И привет. Тоже. Передала. Сказала – передай привет, – забормотал, пытаясь скрыть смущение. Поставил еду на низкий столик у кровати:– Вот, попробуй! Это вкусно.Джаред поблагодарил радостным возгласом:– Спасибо! Тебе и Джемайме. Есть хочу – слов нет. Только умоюсь сначала.Пока Джаред завтракал, Дженсен бродил по ракете, делая вид, что осматривает каюту, а сам тайком поглядывал на Джареда.– Как твои поиски Синей Бутылки? – спросил, чтобы заполнить повисшую паузу.– Я ее давно нашел, – хитро улыбнулся Джаред. – Она здесь.– Что, правда? Дженсен постарался не выказать своих чувств, но его горло сдавило. Он не ожидал, что легенда о Бутылке – правда. Что Джаред найдет ее. Да еще так скоро.– Да, правда, – Джаред закончил с пирогом, удовлетворенно вытер губы и довольно посмотрел на Дженсена. – Хочешь посмотреть?– Хочу, – машинально сказал Дженсен. А потом спросил то, что действительно его интересовало:– Теперь ты улетишь?– Ты о чем? – Ты прилетел на Марс за Бутылкой. Ты ее нашел. Теперь ты улетишь? – повторил Дженсен, опустив голову. Глаза защипало, навернулись слезы, но Дженсен не мог допустить, чтоб Джаред заметил в каком он состоянии. Он не нытик. Он может взять себя в руки.– Нет, пока нет, – засмеялся Джаред. – Сначала наполню Бутылку водой. Сделаю ее Синей. Иди сюда. Смотри.Дженсен подошел. От сердца немного отлегло – Джаред не улетит. По крайней мере, пока.Джаред достал из отсека на стене несколько свертков, развернул. Это были карты Марса. Дженсен видел подобные - они лежали в его комнате, в документах отца.– Это континент, где мы находимся. Что ты видишь?– Горы, пустыни, впадины. А еще сухие русла каналов. Они повсюду.– Ага, точно. А это карта нашей пустыни. Вот здесь твоя колония, Дженсен. Смотри внимательно.Дженсен увидел более точную карту – на ней было все то же, что и на предыдущей, только крупнее. Он вгляделся в очертания каналов. Они оплетали пустыню, будто паутина, будто сеть, соединяясь друг с другом.Каналы – одиночки и двойные, как братья – близнецы. Узкие, тонкие, как змеи, и широкие, как тугие стволы толстых кактусов. Похожие на бочонки, округлые, как блюдца.Дженсен ахнул, склонился ниже над картой, всматриваясь, когда Джаред обвел пальцем в один из каналов:– Ты видишь? Видишь? 2013-01-24 в 20:41 читать дальше– Это Бутылка… – вырвалось у Дженсена. – Канал, словно огромная бутылка! Вот горлышко, а это место для воды. Моя колония у дна марсианской бутылки… А здесь – развалины мертвого города. А там – горы.– Правильно, Дженсен! Ты понял, молодец!– Джаред засмеялся, хлопнул Дженсена по плечу, обнял его одной рукой, на секунду прижал к себе и отпустил.Дженсен замер, не смея вдохнуть. Джаред обнимал его. Прикасался к нему. Говорил с ним. Хвалил.Будто сквозь плотный слой ваты он услышал:– Как только я догадался, что это за Бутылка такая, сразу рванул на Марс. Космодром ваш обнаружил случайно - увидел на сканере, когда искал место для посадки.– Синяя Бутылка – потому что она была когда-то наполнена водой?– Да. И я знаю, как ее вновь сделать Синей. Знаю, как налить в нее воду.– Как? – прошептал Дженсен.Ноги не держали его. Он без сил опустился на пол, подтянул колени к груди, обхватил руками, словно закрываясь от непонятного, тревожного.Облизнул моментально пересохшие губы, глядя на Джареда снизу вверх.– Как ты это сделаешь, Джаред?Дженсен смотрел на бомбу.Она спала – в большом ящике из серебристого металла.Сейчас она была безопасной, потому что ее сердце было выключено. Но стоило нажать одну, лишь одну кнопку, спрятанную под свинцовым колпаком, и ее сердце оживет. Включатся часы, красные цифры замигают, как горящие злобно глаза, отсчитывая минуты и секунды ее жизни. А потом – взрыв.– Так выглядит Смерть? – спросил Дженсен.– Нет. Бомба – ничто. Она лишь орудие в руках людей. Именно они определяют, чем будет тот или иной предмет.– Да, – сказал Дженсен, – я понимаю.Он подумал Джемайме. О мистере Смите. О миссис Трамп.– Откуда она у тебя?– На Земле была война. Эта бомба – ее осколок. Она очень мощная. Мои друзья похитили ее с секретного военного склада и передали мне.Джаред умолк на секунду, а потом продолжил:– Бомба создана убивать, но теперь принесет воду Марсу. Жизнь. Я взорву ее вот в этом месте, у подножия горы, у самого горлышка бутылки. Здесь было русло, по которому вода с тающих ледников Северного полюса текла в каналы и моря, а теперь оно закупорено обломками гор, словно пробкой.– Так вот зачем ты ходил к горам. Ты искал точное место, где « пробка», – сказал Дженсен. – Я понял. Вода наполнит Бутылку, а потом – каналы, мертвые моря, озера, пруды, ручейки, даже фонтаны в разрушенных городах марсиан так, как это было раньше.– Вода напоит землю Марса, смоет с нее древнюю пыль и прах, превратит пустыни в луга и цветущие сады! Марс станет почти как Земля, только лучше – здесь все будет по-другому, по-новому. Никаких войн, никакой вражды. Люди начнут здесь жизнь с чистого листа. Здесь всем хватит места!Дженсен встал на ноги, потянул Джареда за локоть, чтобы взглянуть ему в глаза:– Так вот какая у тебя мечта – подарить людям Марс?– Как думаешь - получится?– Не знаю, но можно попробовать, – ответил Дженсен. У него захватило дух, когда он понял, что помощь Джареду с его мечтой – это шанс сблизиться с ним, быть рядом, как равный. Он должен убедить Джареда взять его в помощники любой ценой. – Бомба слишком тяжелая, а у тебя нет модуля для полетов в атмосфере. Тебе понадобится помощь, чтобы доставить бомбу к «пробке».– Мне не нужна помощь, Дженсен. Я сброшу ее с ракеты.– Это твой план? С огромной высоты бомба может упасть далеко от нужного места, и взрыв пройдет впустую.– Я думал об этом, – Джаред потер рукой подбородок, заросший щетиной. – Не скажу, что план идеальный, но… Будем надеяться, что все сработает.– Нет, – так твердо сказал Дженсен, как только мог. В груди его словно звенела натянутая струна. – Мы отвезем бомбу сами.– На грузовике? Он не пройдет через пески.– Я знаю. Доверься мне, Джаред. У меня есть план.Джаред нахмурился, оценивающе глядя на Дженсена. Потом кивнул:– Хорошо. Расскажи, что ты задумал.Они тронулись в путь вечером, когда заходящее солнце окрасило долину в пурпурный цвет.Марс был тихим и безмолвным. Вечер словно застыл во времени, как песчинка в прозрачном кусочке сланца.Когда Дженсен был еще совсем маленьким, он собирал сланцы по берегам канала и выкладывал их, составляя буквы, что означали « SOS». По ночам он сидел на теплом песке и смотрел в небо, на Землю – она мерцала, как далекая зеленоватая звездочка. Дженсен мечтал, как в один прекрасный вечер ученый- астроном в мантии и остроконечной шапочке взглянет в телескоп на Марс и увидит его призыв о помощи. Грезил – Земля пришлет за ним ракету и его спасут.Дженсен усмехнулся: каким же он был наивным, глупым. Украдкой бросил взгляд назад.Темные силуэты домов колонии на фоне сиреневого неба казались маленькими, игрушечными, словно плоские аппликации из черного бархата.Дженсен знал, что там, у границы поселка, нелепо уткнувшись в песок, лежат Джемайма, мистер Смит и миссис Трамп. Они вышли из своих домов, чтобы проводить Дженсена и Джареда в дорогу, а когда потеряли их из виду, упали на землю, словно сломанные куклы. Они не двигаются, не дышат, их широко открытые глаза пусты, будто глубокие кратеры.– Здорово ты все придумал и сделал, – восторженно присвистнул Джаред. – Ты отличный техник. Тебя мистер Смит ремонту научил?– Да, – чуть помедлив, ответил Дженсен. – Мы вместе с ним читали книги, разбирались – как да что. В отцовской библиотеке сотни книг. А еще я фантазирую: представляю себе маленькую и юркую ящерку. Думаю о ней до тех пор, пока она не становится, словно живая. Тогда я начинаю управлять ею. Она делает то, что мне нужно: забирается внутрь механизма, бежит в трубках, проводах и соединениях, рассматривает, как там все устроено, ищет, где поломка, а я будто смотрю вокруг – ее глазами. Как только поломка найдена, чиню ее, паяю обрывы или меняю негодные детали - вот и все.– Ничего себе. Круто! А ящерка? Куда она девается? Просто исчезает?– Нет, я ее отпускаю – в пустыню, – серьезно ответил Дженсен.– Смешно!В своей черной бандане Джаред был похож на веселого пирата – только серьги в ухе не хватало. Дженсен представил его на борту корабля, как в книжке из библиотеки и засмеялся – образ пирата Джареда в марсианском море получился очень выразительным.– Ты чего? – прищурился Джаред, оглянулся на Дженсена, едва не свернув шею, улыбнулся. Он тащил тележку за ремень, а Дженсен толкал ее сзади. – Чего смеешься?– Ты похож на пирата. Веселый пират-бродяга.– Я? Врешь, я космонавт-бродяга, но что веселый, это да. А знаешь - какой ты?Дженсен дернулся, больно ударившись коленкой борт тележки.– Нет, не знаю. И какой?Джаред повернулся к нему лицом, продолжая пятиться и тянуть лямку, а сам глядел, будто видел Дженсена в первый раз.Дженсена точно морозом обдало, он опустил голову, прикусил щеку изнутри.– Ты удивительный, – сказал Джаред. – Ты просто молодец. Я бы с ума сошел, если бы мне пришлось выживать вот так - на Марсе, на этой раскаленной сковородке вселенной.– Ничего другого мне не оставалось, пришлось выживать, – дернул плечом Дженсен, а потом надолго замолчал, только усерднее толкал тележку.У него как будто выросли крылья: Джаред назвал его удивительным. Это было как живительный глоток прохладной воды в жаркий полдень.– Сейчас испытаем нашу чудо-повозку на прочность, – проговорил Дженсен, когда они подступили к подножию высокого бархана. – Переходи ко мне, если надо будет, вместе подтолкнем.– Ага, понял, – Джаред стал рядом с Дженсеном, ухватился руками за край тележки.На ней, туго оплетенная веревками, лежала бомба, ожидая своего часа.Злая, черная, запрограммированная нести смерть землянам, она пролетела сквозь космос, очистилась, и теперь принесет жизнь Марсу.Дженсен завел мотор.Он оглушительно загудел, зарокотал, как большая марсианская муха в перевернутой банке.Звуки растревожили пустыню – она будто вздрогнула, треснула, как раскаленная печь. Дюны задымились – темные, как погасшие угли.Тележка медленно поползла на вершину бархана, фары осветили путь.– Здорово! – крикнул Джаред. – Еще, еще! Давай, поднажмем!На вершине Джаред остановился.– Дальше идти будет легче, – сказал, гордо поглядывая вокруг. – Вдоль Мертвого города проложено древнее шоссе, оно ведет прямо к горам.– Через пустыню, а потом - по дороге из желтого кирпича, – усмехнулся Дженсен.– Точно! 2013-01-24 в 20:41 читать дальшеОни шли вдоль берега канала.Пустыня играла сама с собой в странную полосатую игру – низкие гребни дюн чередовались с высокими барханами, потом - щебенистая равнина, и все сначала – дюны, барханы, щебень.Идти было трудно – ноги увязали по щиколотку в песке, тележка с каждым шагом становилась все тяжелее, хоть Дженсен и сделал ее максимально легкой, с широкими колесами цилиндрической формы. Они не стали перегружать тележку и взяли с собой ровно столько горючего, чтобы его хватило на преодоление самого сложного участка пути – пустыни.В пути они не разговаривали. Шли, обмотавшись банданами и кусками ткани - марсианская песчаная пыль забивала глотку и засыпала глаза. Взбитая ногой – легкая, мелкая, она долго висела в воздухе, не оседая.Им пришлось сделать крюк, обходя зону с зыбучими песками, а после они устроили привал.Уселись на песок, опираясь на тележку спинами, и стали пить воду, передавая друг другу флягу, как драгоценное сокровище, пока не напились вдоволь, а струйки воды не покатились у них по подбородкам.В ночном небе Фобос стремительно падал за горизонт, а Деймос восходил. Фиолетовые и розовые звезды мигали над безмолвной пустыней, прозрачные и нежные, как распускающиеся цветы кактусов. Пустыня пахла горячим напитком, который заваривала Джемайма – горьковато и терпко. Вдали, в тени широкого бархана охотилась гадюка «стаг» – ее рожки светились в темноте фосфором, привлекая ящериц и крыс.– Ты как? – спросил Джаред, коснувшись рукой Дженсена. Дженсен замер, боясь пошевелиться, наслаждаясь прикосновением. Ему хотелось склонить голову к руке Джареда, прильнуть к ней щекой.– Хорошо. Я устал, но мне очень хорошо.Ему и, правда, было хорошо. Особенно когда ладонь Джареда ласково сжимала его плечо.– О чем думаешь?– Так, о разном, – пробормотал Дженсен. Не говорить же Джареду: «Я подумал - не убирай руку, пожалуйста».– О разном? А я думаю о Марсе – каким он будет, если у нас все получится.– И каким?– Словно юность Земли – только лучше. Это будет рай.– Может быть. Но не для меня. Я хотел бы покинуть Марс.– Понимаю. После всего, что ты здесь пережил… Я могу забрать тебя с Марса, если твоя тетя будет не против. Ракета у меня двухместная. Доставлю тебя на Землю. Тебе столько надо наверстать - учиться, общаться со сверстниками, влюбиться, наконец.– Влюбиться?– В твоем возрасте нельзя быть невлюбленным. Да, влюбиться. В какую-нибудь девчонку.– Я читал о любви в книгах. И я понимаю, что этакое.Джаред засмеялся, но необидно:– Книжная любовь и настоящая – это как земля и небо. Я знаю, что говорю, поверь.– А ты? Тебе нравятся девчонки?– Эээ… Ну и вопросы.– Скажи мне, Джаред! Пожалуйста!– О. Нет. Не девчонки.– Джаред, - Дженсен повернулся к Джареду всем телом и сказал – он в миг решил сказать это, чтоб не дать себе времени испугаться, что может оттолкнуть от себя Джареда:– Мне не нужна девчонка. Я уже влюбился. В тебя.Джаред молчал, немного растерянно глядя на Дженсена, и тот отвернулся.– Дженсен, – наконец мягко сказал Джаред, – может быть, тебе это только кажется.– Нет, Джаред, не кажется.Они посидели в тишине. – У тебя все впереди, Дженсен, – чуть запинаясь, нарушил молчание Джаред. – Ты разберешься в себе, в людях, посмотришь на жизнь с другой стороны. Не спеши, ладно? Я – не единственный человек в мире, просто ты очень долго был в изоляции, но скоро ты поймешь…Джаред говорил, говорил, объяснял что-то, о чем-то рассуждал, а Дженсен слушал и не слышал. Он точно знал, сердцем, нутром, всем своим естеством, кем для него стал Джаред.Потом Джаред умолк. Тщательно закрутил пробку фляги, о которой они забыли, а вот теперь он вспомнил и взял ее в руки. Джаред ждал ответа. Но у Дженсена был один ответ, другого не было.– Я не спешу, и мне ничего не кажется, – сказал Дженсен не сразу. Затем встал на ноги. – Ну, что - пора, вперед?– Ты как будто не слышал, о чем я говорил, – задумчиво сказал Джаред.Дженсен молчал, смотрел на Джареда и улыбался.Они остановились на ночлег, когда перед ними заискрились тысячей лунных осколков разбитые купола Мертвого города.– Так, сейчас полночь. Отдохнем до пяти утра, – сказал Джаред. – Я здесь ночевал – опасности нет, можно спать спокойно.Он достал и развернул палатку. Дженсен не успел и глазом моргнуть, как Джаред ловко вбил в песок колышки, растянул солнцезащитную ткань. На перекус у них были ломти поджаренного хлеба с холодным беконом от Джемаймы.От усталости у Дженсена болели все мышцы. Его слегка покачивало, глаза слипались.Он нырнул в палатку вслед за Джаредом, под солнцезащитный полог, повозился, укладываясь поудобнее.Ему было хорошо – рядом был Джаред. Можно было протянуть руку, незаметно коснуться его. Его сонное дыхание убаюкивало.Дженсен уснул моментально, едва его голова коснулась свернутой в валик куртки, как будто его поглотили зыбучие пески. Ему хотелось не спать, а просто лежать рядом с Джаредом, наслаждаться его близостью, но усталость взяла свое – он и не заметил, как провалился в сон.– Эй, Дженсен. Просыпайся, пора, – услышал он и проснулся. Казалось, минула всего секунда с того момента, как он закрыл глаза, но прошло почти пять часов. Джаред сидел рядом, шнуровал высокие ботинки, бодрый и энергичный. – Доброе утро. Как спалось? Готов – в путь?Пурпурное солнце куталось в бледно-сиреневую дымку, хмурое и тусклое.Дул ветер – сухой, настырный, плевал в лицо песком, который пах жгуче, раздражающе, словно старые пыльные специи.Джаред шел впереди, тянул тележку – усталость его будто не брала. Дженсен поглядывал на него, старался ступать след в след – так было легче и так ему хотелось. Было здорово – идти за Джаредом, смотреть на него, вбирать в себя каждый его жест, поворот головы, движение плеч, всего его, и - быть с ним. От этого жизнь наполнялась смыслом и расцветала красками.Время от времени он включал двигатель тележки – экономить горючее больше не имело смысла, до древней дороги марсиан было рукой подать. Как только они ступили на золотисто-желтые кирпичи, горючее кончилось – мотор зафыркал, захлебнулся воздухом и затих. Дженсен отвязал и сбросил с тележки пустой бак и бесполезный теперь двигатель – лишний груз им был не нужен.Вдоль канала по древнему шоссе - где золотисто-желтые кирпичи чередовались с серебром мрамора, изливались голубым и черным узором. Диковинные звери с огромными крыльями сверкали хрустальными глазами, чудесные деревья с синими и белыми плодами, с резными фиолетовыми листьями стелились мозаикой под ноги. Одна картинка перетекала в другую, дорога разматывалась ниткой волшебного клубка.В руинах ветер стих, как будто уснул, убаюканный мертвым сном города.Солнце поднялось, медленно, лениво, и стало совсем жарко. Раскаленный воздух дрожал, струился текучим зноем.Тележка катилась, дребезжала гулко и жалобно, стучала колесами по трещинам каменных плит.Джаред обернулся к Дженсену, отбросил с лица защитную повязку:– Так, все, привал! Двигаем туда! – Джаред ткнул пальцем в сторону разваленной башни, перехватил ремень тележки крепче.– Давай оставим здесь часть припасов, – предложил Дженсен. – Зачем тащить лишний груз. На обратном пути заберем.– Читаешь мои мысли, молодец!Дженсен не смог сдержать радостную улыбку, довольный похвалой Джареда. Они сели обедать в тени башни, на небольшом холме. Занесенный пылью разрушенный город лежал перед ними, безмолвный и печальный.Дженсен разглядывал обломки белоснежных зданий, иссушенные фонтаны, пыльные колодцы прудов и бассейнов, поваленные колонны. Он привстал, заметив осколки ажурного моста на дне пустого канала.– Что? Что ты там увидел? – спросил Джаред.– Обломки моста. Мне до сих пор не верится, что когда-то канал действительно был полон воды. А я не помню воду. То есть, не помню – пруд, озеро, море. Почти не помню дождь. Не могу представить это все, даже насмотревшись картинок в книгах.– Ты увидишь. Прохладные волны, прозрачные и чистые, днем в них будет купаться солнце, играя с золотыми рыбками. Ночью в блестящем серебре влаги будут сиять звезды. И дождь будет. Обязательно. Знаешь, какой дождь я люблю?– Расскажи.– Вот такой: теплый, ровный, ласковый. Чтоб капли – крупные, спелые, ароматные, как небесные плоды. Под таким дождем шепчется трава, распускаются цветы, звенят деревья. Люблю ловить губами дождинки, люблю, когда под ногами лужи – как надутые паруса.Дженсен слушал, вглядываясь в лицо Джареда, а потом, повременив, тихонько сказал:– Эй, да ты романтик. И поэт к тому же! – и негромко рассмеялся.– Есть немного, – признался Джаред. – Я болен дорогой, космосом, бродяга и странник, мне без романтики никак. Ну, идем в палатку, поспим до вечера - и в путь, Дженсен-ящерка.– Что?– Дженсен - ящерка, маленький и юркий, – хохотал Джаред. Он протянул Дженсену руку, потянул его на себя, помогая встать на ноги.Дженсена бросило в пот, а в голове стучало: я влюбился. Люблю-люблю-люблю. 2013-01-24 в 20:42 читать дальшеЕго разбудила тишина.Обрушилась, как дурное предчувствие, во сне.Он проснулся, как от кошмара, дернувшись. Открыл глаза – Джареда в палатке не было. Путаясь в застежке, откинул входной полог палатки, торопливо вывалился наружу, забыв обуться. Ступни обожгло огнем раскаленного на солнце песка, но он едва это заметил – обежал вокруг палатки, не находя Джареда, позвал, не позволяя себе сорваться в отчаянный испуганный крик:– Джаред! Джаред!– Дженсен, я здесь, – отозвался Джаред, высунулся из-за полуразрушенной стены белого здания, застегивая ширинку. – Ты чего?Дженсен подбежал к нему, опустил голову, ощущая, как к лицу, шее от стыда приливает кровь.– Ты что? Испугался? – допытывался Джаред.Дженсен молчал, переминаясь с ноги на ногу. Нельзя признаваться – он не вынесет, если Джаред будет смотреть на него с жалостью.– Да что ж ты босиком - без ног останешься, – сказал Джаред. – Ну-ка! – подхватил Дженсена, легко закинул себе на плечо.– Я могу сам, – завозился, забормотал Дженсен, вися вниз головой, уперся ладонями Джареду в бедро, да так и замер.Джаред будто не слышал, шагал вперед, держал Дженсена бережно и крепко. Дженсена накрыло стыдной радостью – будто обожгло счастьем.В палатке Джаред посадил его на куртку, а сам встал рядом на колени, взял ступню Дженсена в ладони. Сперва одну – отер от песка ступни, пальцы, потом другую - помассировал. Ладони у Джареда были мозолистые, твердые, но не грубые – так бы вечно сидеть, только чтоб Джаред касался его, смотрел вот так – будто Дженсен ему нужен и дорог.– Чего ты испугался? – спросил Джаред серьезно, заглядывая в глаза.– Ну, доверься мне, скажи.Дженсен не смог смолчать, не смог спрятаться от взгляда Джареда, да и не хотел:– Подумал, вдруг ты исчез… Оставил меня. Как тогда… Как все исчезли…Тогда, в детстве… И я остался один, снова… – Нет, я тут, с тобой. Я не исчезну.– Правда?Дженсен, не помня себя, протянул руку, коснулся щеки Джареда кончиками пальцев, его бросило в жар.– Можно, я тебя обниму? Можно? Пожалуйста. На краю сознания мелькнула мысль – если Джаред хоть на миг застынет, не зная, как отказать - его сердце не выдержит и разорвется.– Можно… – прошептал Джаред. Кивнул. – Да.Дженсен обхватил его руками, прижался к груди, замер, вдыхая мускусный пьянящий запах Джареда – самый прекрасный аромат. Запах пота пополам с запахом пустыни, ракетного горючего, чего-то неуловимого, от чего кружилась голова. Под ухом гулко билось сердце Джареда, в унисон с его собственным – так от невыносимого зноя в пустыне один за другим надрывно лопаются камни.– Тише, тише. Я тут, никуда не денусь. Все хорошо, ящерка.Горячие ладони Джареда успокаивающе погладили его по плечам, спине. Губы коснулись макушки - Дженсен не сдержался, затрепетал, вздохнул- всхлипнул:– Джаред-Джаред-Джаред!Задрал голову, не помня себя, поцеловал Джареда, куда смог дотянуться жадными губами – в ямочку на горле, в шею у ключицы, в подбородок.– Эй, эй, парень, - чуть отстранился Джаред, мягко придержал его, – подожди, постой…– Нет, нет! Не отталкивай меня, – голос Дженсена звучал надсадно и отчаянно- умоляюще. – Пожалуйста! Я ведь еще никогда, ни с кем! Только читал об этом в книгах! Но они – не то, не то! Не то, что ты!.. Все там не так, как у меня с тобой! Джаред, пожалуйста, позволь мне!Он уткнулся ему носом в шею, сцепил в замок руки у него за спиной – не оторвать, притиснул его к себе так крепко, что не вдохнуть, до боли в ребрах.– Ох, ты! Да что ж мне с тобой делать, Дженсен? Погоди, а? Стой, стой… Это как будто неправильно… – частил Джаред, но голос его становился все тише и слабее, как затухающий ветер.Дженсен замотал головой, хотел возразить, и не смог – слов не было, только в голове бухало, как набат, и трясло, как в лихорадке.– Ты же не против? Т-ты – хочешь - со мной?– Что? Нет! То есть - я не против, нет! Просто… Я не… Дженсен, ну что ты, что ты… О, черт!А после…Джаред неожиданно легко опрокинул Дженсена на спину, склонился над ним и поцеловал в губы. Дженсен вцепился в Джареда руками, ногами, отвечая на поцелуй, застонал, не мог сдержаться. Внутри него словно загорелся огонь, и все для него перестало существовать - был только Джаред.Он проснулся в сумерках.Тело затекло, отяжелело, потому что Дженсен спал, не шелохнувшись, в объятиях Джареда, но это было прекрасно – лежать вот так, вместе с Джаредом, чувствуя его всем телом, всей душой, такого горячего, живого, настоящего.Он чуть приоткрыл веки, чтобы можно было смотреть на Джареда, любоваться им. Он хотел, чтобы это длилось бесконечно, но Джаред вздохнул и открыл глаза.– Привет, – лениво улыбнулся, погладил, начал целовать, вылизывать его, слегка прикусывая кожу. От этого внутри Дженсена снова вспыхнул огонь - еще сильнее, ярче, чем прежде, словно пожар.Дорога вела их к подножию гор.Тележка казалась почти невесомой – они шагали рядом, время от времени касаясь друг друга плечами, бедрами, пальцами рук. Иногда – нет, очень часто - Джаред поглядывал на Дженсена и улыбался. Дженсен читал в книгах о « сияющей улыбке» - но не представлял, какая она, эта сияющая улыбка, думал, что это просто красивый оборот речи, такая выдумка, пока не увидел прекрасную улыбку Джареда – она светилась – счастьем.Идти было легко и радостно. Дженсен смеялся, как никогда прежде, слушая рассказы Джареда о его учебе в летном училище, о первых полетах – сначала вокруг Земли, а затем к Луне. Веселый голос Джареда разносился далеко- далеко в тишине пустыни, эхом возвращался к Дженсену, оттолкнувшись от синих гор.Дженсен не обращал внимания на дорогу, не замечал ничего вокруг. Он видел, слышал, чувствовал только Джареда. Жил им.Иногда они останавливались – одновременно и не сговариваясь. Сплетались в объятиях и целовались – долго, так, что подкашивались ноги, и становилось нечем дышать.Они пришли к подножию горы поздним утром. Оставили тележку на дороге, под лучами яркого предполуденного солнца. Джаред за руку потянул Дженсена к каналу.Здесь его русло было очень глубоким и обрывалось у самого подножия. Гору будто кто-то расплющил, впечатав в землю. Словно злобный марсианский мститель заткнул пробкой горлышко Синей Бутылки.– Включим таймер бомбы и свалим ее в канал, под гору, – объяснил Джаред. – У нас будет двенадцать часов, чтобы дойти до развалин.– Силы заряда хватит?– Хватит. Это не просто бомба – она тектоническая, глубокофокусная. Такие используют для повреждения подземных ресурсов противника.Дженсен хмуро и задумчиво смотрел вниз, на дно канала.– Все будет хорошо. Мы успеем добраться до Мертвого города. Под ним - горная порода, большой кряж. Он приглушит взрыв. Я все рассчитал. Сейчас перекусим и спать. Отдохнем, как следует – нам понадобится много сил.Джаред повозился, выискивая положение поудобнее, устроился как можно ближе к Дженсену – подогнул ногу, прижавшись покрепче, закинул руку ему на талию, пробормотал свое ласковое, ставшее привычным «Спокойной ночи, ящерка». Чмокнул в висок, мягкими губами дернул за ухо, а потом затих, как стихает наигравшийся и набегавшийся ребенок – задышал ровно, глубоко и уснул.Спал крепко, но беспокойно, подергивая во сне ногами и ворочаясь, но ни на секунду не отпускал Дженсена.Дженсен не мог уснуть.Он так устал, что его не брала даже дрема, хоть и понимал: надо; скоро снова в путь, но ничего не мог с собой поделать. Не спалось. Мысли не давали покоя. Они были, словно барханы пустыни: как только преодолеешь один, за ним – другой, третий, и так до бесконечности, пока не накроет с головой.Он думал о том, как все для него изменилось после прилета Джареда. То, что он считал истинным, главным – выжить любой ценой, потеряло свою важность. Теперь он бы с радостью отдал свою жизнь за Джареда. Он любил Джареда, хотел его больше жизни, мечтал быть с ним и только с ним. Он знал это точно, как то, что он есть. Как то, что Джаред с ним. Это не было случайно, это что нибудь да значило.Но его мучал вопрос: чувствовал ли Джаред то же самое? Не получилось ли так, что он обрел Джареда, но не его любовь?Поговорить с Джаредом, спросить его казалось неловким. Он просто не мог. Навязываться – это последнее, чего он хотел, но вместе с тем знал – если он окажется Джареду не нужным, он будет не нужен и себе.Он был растерян. Ему не хватало опыта общения с другими людьми. То, что знал о любви и отношениях двоих, он почерпнул из книг, но теперь все это казалось ненастоящим, вычурным, – как искусственный чай подслащенный и перестоянный чай из цветков марсианского кактуса после глотка свежей холодной воды из земных запасов.То, что чувствовал к Джареду, он не смог бы описать словами, да и никто бы не смог - это было невыразимое счастье, звенящая песней радость – а как рассказать о таком, где найти слова? 2013-01-24 в 20:44 читать дальшеДженсен вспомнил о Джемайме, о миссис Трамп – иногда он говорил с ними о прочитанном в книгах, делился своими мыслями.
2013-01-24 в 20:41 читать дальше– Это Бутылка… – вырвалось у Дженсена. – Канал, словно огромная бутылка! Вот горлышко, а это место для воды. Моя колония у дна марсианской бутылки… А здесь – развалины мертвого города. А там – горы.– Правильно, Дженсен! Ты понял, молодец!– Джаред засмеялся, хлопнул Дженсена по плечу, обнял его одной рукой, на секунду прижал к себе и отпустил.Дженсен замер, не смея вдохнуть. Джаред обнимал его. Прикасался к нему. Говорил с ним. Хвалил.Будто сквозь плотный слой ваты он услышал:– Как только я догадался, что это за Бутылка такая, сразу рванул на Марс. Космодром ваш обнаружил случайно - увидел на сканере, когда искал место для посадки.– Синяя Бутылка – потому что она была когда-то наполнена водой?– Да. И я знаю, как ее вновь сделать Синей. Знаю, как налить в нее воду.– Как? – прошептал Дженсен.Ноги не держали его. Он без сил опустился на пол, подтянул колени к груди, обхватил руками, словно закрываясь от непонятного, тревожного.Облизнул моментально пересохшие губы, глядя на Джареда снизу вверх.– Как ты это сделаешь, Джаред?Дженсен смотрел на бомбу.Она спала – в большом ящике из серебристого металла.Сейчас она была безопасной, потому что ее сердце было выключено. Но стоило нажать одну, лишь одну кнопку, спрятанную под свинцовым колпаком, и ее сердце оживет. Включатся часы, красные цифры замигают, как горящие злобно глаза, отсчитывая минуты и секунды ее жизни. А потом – взрыв.– Так выглядит Смерть? – спросил Дженсен.– Нет. Бомба – ничто. Она лишь орудие в руках людей. Именно они определяют, чем будет тот или иной предмет.– Да, – сказал Дженсен, – я понимаю.Он подумал Джемайме. О мистере Смите. О миссис Трамп.– Откуда она у тебя?– На Земле была война. Эта бомба – ее осколок. Она очень мощная. Мои друзья похитили ее с секретного военного склада и передали мне.Джаред умолк на секунду, а потом продолжил:– Бомба создана убивать, но теперь принесет воду Марсу. Жизнь. Я взорву ее вот в этом месте, у подножия горы, у самого горлышка бутылки. Здесь было русло, по которому вода с тающих ледников Северного полюса текла в каналы и моря, а теперь оно закупорено обломками гор, словно пробкой.– Так вот зачем ты ходил к горам. Ты искал точное место, где « пробка», – сказал Дженсен. – Я понял. Вода наполнит Бутылку, а потом – каналы, мертвые моря, озера, пруды, ручейки, даже фонтаны в разрушенных городах марсиан так, как это было раньше.– Вода напоит землю Марса, смоет с нее древнюю пыль и прах, превратит пустыни в луга и цветущие сады! Марс станет почти как Земля, только лучше – здесь все будет по-другому, по-новому. Никаких войн, никакой вражды. Люди начнут здесь жизнь с чистого листа. Здесь всем хватит места!Дженсен встал на ноги, потянул Джареда за локоть, чтобы взглянуть ему в глаза:– Так вот какая у тебя мечта – подарить людям Марс?– Как думаешь - получится?– Не знаю, но можно попробовать, – ответил Дженсен. У него захватило дух, когда он понял, что помощь Джареду с его мечтой – это шанс сблизиться с ним, быть рядом, как равный. Он должен убедить Джареда взять его в помощники любой ценой. – Бомба слишком тяжелая, а у тебя нет модуля для полетов в атмосфере. Тебе понадобится помощь, чтобы доставить бомбу к «пробке».– Мне не нужна помощь, Дженсен. Я сброшу ее с ракеты.– Это твой план? С огромной высоты бомба может упасть далеко от нужного места, и взрыв пройдет впустую.– Я думал об этом, – Джаред потер рукой подбородок, заросший щетиной. – Не скажу, что план идеальный, но… Будем надеяться, что все сработает.– Нет, – так твердо сказал Дженсен, как только мог. В груди его словно звенела натянутая струна. – Мы отвезем бомбу сами.– На грузовике? Он не пройдет через пески.– Я знаю. Доверься мне, Джаред. У меня есть план.Джаред нахмурился, оценивающе глядя на Дженсена. Потом кивнул:– Хорошо. Расскажи, что ты задумал.Они тронулись в путь вечером, когда заходящее солнце окрасило долину в пурпурный цвет.Марс был тихим и безмолвным. Вечер словно застыл во времени, как песчинка в прозрачном кусочке сланца.Когда Дженсен был еще совсем маленьким, он собирал сланцы по берегам канала и выкладывал их, составляя буквы, что означали « SOS». По ночам он сидел на теплом песке и смотрел в небо, на Землю – она мерцала, как далекая зеленоватая звездочка. Дженсен мечтал, как в один прекрасный вечер ученый- астроном в мантии и остроконечной шапочке взглянет в телескоп на Марс и увидит его призыв о помощи. Грезил – Земля пришлет за ним ракету и его спасут.Дженсен усмехнулся: каким же он был наивным, глупым. Украдкой бросил взгляд назад.Темные силуэты домов колонии на фоне сиреневого неба казались маленькими, игрушечными, словно плоские аппликации из черного бархата.Дженсен знал, что там, у границы поселка, нелепо уткнувшись в песок, лежат Джемайма, мистер Смит и миссис Трамп. Они вышли из своих домов, чтобы проводить Дженсена и Джареда в дорогу, а когда потеряли их из виду, упали на землю, словно сломанные куклы. Они не двигаются, не дышат, их широко открытые глаза пусты, будто глубокие кратеры.– Здорово ты все придумал и сделал, – восторженно присвистнул Джаред. – Ты отличный техник. Тебя мистер Смит ремонту научил?– Да, – чуть помедлив, ответил Дженсен. – Мы вместе с ним читали книги, разбирались – как да что. В отцовской библиотеке сотни книг. А еще я фантазирую: представляю себе маленькую и юркую ящерку. Думаю о ней до тех пор, пока она не становится, словно живая. Тогда я начинаю управлять ею. Она делает то, что мне нужно: забирается внутрь механизма, бежит в трубках, проводах и соединениях, рассматривает, как там все устроено, ищет, где поломка, а я будто смотрю вокруг – ее глазами. Как только поломка найдена, чиню ее, паяю обрывы или меняю негодные детали - вот и все.– Ничего себе. Круто! А ящерка? Куда она девается? Просто исчезает?– Нет, я ее отпускаю – в пустыню, – серьезно ответил Дженсен.– Смешно!В своей черной бандане Джаред был похож на веселого пирата – только серьги в ухе не хватало. Дженсен представил его на борту корабля, как в книжке из библиотеки и засмеялся – образ пирата Джареда в марсианском море получился очень выразительным.– Ты чего? – прищурился Джаред, оглянулся на Дженсена, едва не свернув шею, улыбнулся. Он тащил тележку за ремень, а Дженсен толкал ее сзади. – Чего смеешься?– Ты похож на пирата. Веселый пират-бродяга.– Я? Врешь, я космонавт-бродяга, но что веселый, это да. А знаешь - какой ты?Дженсен дернулся, больно ударившись коленкой борт тележки.– Нет, не знаю. И какой?Джаред повернулся к нему лицом, продолжая пятиться и тянуть лямку, а сам глядел, будто видел Дженсена в первый раз.Дженсена точно морозом обдало, он опустил голову, прикусил щеку изнутри.– Ты удивительный, – сказал Джаред. – Ты просто молодец. Я бы с ума сошел, если бы мне пришлось выживать вот так - на Марсе, на этой раскаленной сковородке вселенной.– Ничего другого мне не оставалось, пришлось выживать, – дернул плечом Дженсен, а потом надолго замолчал, только усерднее толкал тележку.У него как будто выросли крылья: Джаред назвал его удивительным. Это было как живительный глоток прохладной воды в жаркий полдень.– Сейчас испытаем нашу чудо-повозку на прочность, – проговорил Дженсен, когда они подступили к подножию высокого бархана. – Переходи ко мне, если надо будет, вместе подтолкнем.– Ага, понял, – Джаред стал рядом с Дженсеном, ухватился руками за край тележки.На ней, туго оплетенная веревками, лежала бомба, ожидая своего часа.Злая, черная, запрограммированная нести смерть землянам, она пролетела сквозь космос, очистилась, и теперь принесет жизнь Марсу.Дженсен завел мотор.Он оглушительно загудел, зарокотал, как большая марсианская муха в перевернутой банке.Звуки растревожили пустыню – она будто вздрогнула, треснула, как раскаленная печь. Дюны задымились – темные, как погасшие угли.Тележка медленно поползла на вершину бархана, фары осветили путь.– Здорово! – крикнул Джаред. – Еще, еще! Давай, поднажмем!На вершине Джаред остановился.– Дальше идти будет легче, – сказал, гордо поглядывая вокруг. – Вдоль Мертвого города проложено древнее шоссе, оно ведет прямо к горам.– Через пустыню, а потом - по дороге из желтого кирпича, – усмехнулся Дженсен.– Точно! 2013-01-24 в 20:41 читать дальшеОни шли вдоль берега канала.Пустыня играла сама с собой в странную полосатую игру – низкие гребни дюн чередовались с высокими барханами, потом - щебенистая равнина, и все сначала – дюны, барханы, щебень.Идти было трудно – ноги увязали по щиколотку в песке, тележка с каждым шагом становилась все тяжелее, хоть Дженсен и сделал ее максимально легкой, с широкими колесами цилиндрической формы. Они не стали перегружать тележку и взяли с собой ровно столько горючего, чтобы его хватило на преодоление самого сложного участка пути – пустыни.В пути они не разговаривали. Шли, обмотавшись банданами и кусками ткани - марсианская песчаная пыль забивала глотку и засыпала глаза. Взбитая ногой – легкая, мелкая, она долго висела в воздухе, не оседая.Им пришлось сделать крюк, обходя зону с зыбучими песками, а после они устроили привал.Уселись на песок, опираясь на тележку спинами, и стали пить воду, передавая друг другу флягу, как драгоценное сокровище, пока не напились вдоволь, а струйки воды не покатились у них по подбородкам.В ночном небе Фобос стремительно падал за горизонт, а Деймос восходил. Фиолетовые и розовые звезды мигали над безмолвной пустыней, прозрачные и нежные, как распускающиеся цветы кактусов. Пустыня пахла горячим напитком, который заваривала Джемайма – горьковато и терпко. Вдали, в тени широкого бархана охотилась гадюка «стаг» – ее рожки светились в темноте фосфором, привлекая ящериц и крыс.– Ты как? – спросил Джаред, коснувшись рукой Дженсена. Дженсен замер, боясь пошевелиться, наслаждаясь прикосновением. Ему хотелось склонить голову к руке Джареда, прильнуть к ней щекой.– Хорошо. Я устал, но мне очень хорошо.Ему и, правда, было хорошо. Особенно когда ладонь Джареда ласково сжимала его плечо.– О чем думаешь?– Так, о разном, – пробормотал Дженсен. Не говорить же Джареду: «Я подумал - не убирай руку, пожалуйста».– О разном? А я думаю о Марсе – каким он будет, если у нас все получится.– И каким?– Словно юность Земли – только лучше. Это будет рай.– Может быть. Но не для меня. Я хотел бы покинуть Марс.– Понимаю. После всего, что ты здесь пережил… Я могу забрать тебя с Марса, если твоя тетя будет не против. Ракета у меня двухместная. Доставлю тебя на Землю. Тебе столько надо наверстать - учиться, общаться со сверстниками, влюбиться, наконец.– Влюбиться?– В твоем возрасте нельзя быть невлюбленным. Да, влюбиться. В какую-нибудь девчонку.– Я читал о любви в книгах. И я понимаю, что этакое.Джаред засмеялся, но необидно:– Книжная любовь и настоящая – это как земля и небо. Я знаю, что говорю, поверь.– А ты? Тебе нравятся девчонки?– Эээ… Ну и вопросы.– Скажи мне, Джаред! Пожалуйста!– О. Нет. Не девчонки.– Джаред, - Дженсен повернулся к Джареду всем телом и сказал – он в миг решил сказать это, чтоб не дать себе времени испугаться, что может оттолкнуть от себя Джареда:– Мне не нужна девчонка. Я уже влюбился. В тебя.Джаред молчал, немного растерянно глядя на Дженсена, и тот отвернулся.– Дженсен, – наконец мягко сказал Джаред, – может быть, тебе это только кажется.– Нет, Джаред, не кажется.Они посидели в тишине. – У тебя все впереди, Дженсен, – чуть запинаясь, нарушил молчание Джаред. – Ты разберешься в себе, в людях, посмотришь на жизнь с другой стороны. Не спеши, ладно? Я – не единственный человек в мире, просто ты очень долго был в изоляции, но скоро ты поймешь…Джаред говорил, говорил, объяснял что-то, о чем-то рассуждал, а Дженсен слушал и не слышал. Он точно знал, сердцем, нутром, всем своим естеством, кем для него стал Джаред.Потом Джаред умолк. Тщательно закрутил пробку фляги, о которой они забыли, а вот теперь он вспомнил и взял ее в руки. Джаред ждал ответа. Но у Дженсена был один ответ, другого не было.– Я не спешу, и мне ничего не кажется, – сказал Дженсен не сразу. Затем встал на ноги. – Ну, что - пора, вперед?– Ты как будто не слышал, о чем я говорил, – задумчиво сказал Джаред.Дженсен молчал, смотрел на Джареда и улыбался.Они остановились на ночлег, когда перед ними заискрились тысячей лунных осколков разбитые купола Мертвого города.– Так, сейчас полночь. Отдохнем до пяти утра, – сказал Джаред. – Я здесь ночевал – опасности нет, можно спать спокойно.Он достал и развернул палатку. Дженсен не успел и глазом моргнуть, как Джаред ловко вбил в песок колышки, растянул солнцезащитную ткань. На перекус у них были ломти поджаренного хлеба с холодным беконом от Джемаймы.От усталости у Дженсена болели все мышцы. Его слегка покачивало, глаза слипались.Он нырнул в палатку вслед за Джаредом, под солнцезащитный полог, повозился, укладываясь поудобнее.Ему было хорошо – рядом был Джаред. Можно было протянуть руку, незаметно коснуться его. Его сонное дыхание убаюкивало.Дженсен уснул моментально, едва его голова коснулась свернутой в валик куртки, как будто его поглотили зыбучие пески. Ему хотелось не спать, а просто лежать рядом с Джаредом, наслаждаться его близостью, но усталость взяла свое – он и не заметил, как провалился в сон.– Эй, Дженсен. Просыпайся, пора, – услышал он и проснулся. Казалось, минула всего секунда с того момента, как он закрыл глаза, но прошло почти пять часов. Джаред сидел рядом, шнуровал высокие ботинки, бодрый и энергичный. – Доброе утро. Как спалось? Готов – в путь?Пурпурное солнце куталось в бледно-сиреневую дымку, хмурое и тусклое.Дул ветер – сухой, настырный, плевал в лицо песком, который пах жгуче, раздражающе, словно старые пыльные специи.Джаред шел впереди, тянул тележку – усталость его будто не брала. Дженсен поглядывал на него, старался ступать след в след – так было легче и так ему хотелось. Было здорово – идти за Джаредом, смотреть на него, вбирать в себя каждый его жест, поворот головы, движение плеч, всего его, и - быть с ним. От этого жизнь наполнялась смыслом и расцветала красками.Время от времени он включал двигатель тележки – экономить горючее больше не имело смысла, до древней дороги марсиан было рукой подать. Как только они ступили на золотисто-желтые кирпичи, горючее кончилось – мотор зафыркал, захлебнулся воздухом и затих. Дженсен отвязал и сбросил с тележки пустой бак и бесполезный теперь двигатель – лишний груз им был не нужен.Вдоль канала по древнему шоссе - где золотисто-желтые кирпичи чередовались с серебром мрамора, изливались голубым и черным узором. Диковинные звери с огромными крыльями сверкали хрустальными глазами, чудесные деревья с синими и белыми плодами, с резными фиолетовыми листьями стелились мозаикой под ноги. Одна картинка перетекала в другую, дорога разматывалась ниткой волшебного клубка.В руинах ветер стих, как будто уснул, убаюканный мертвым сном города.Солнце поднялось, медленно, лениво, и стало совсем жарко. Раскаленный воздух дрожал, струился текучим зноем.Тележка катилась, дребезжала гулко и жалобно, стучала колесами по трещинам каменных плит.Джаред обернулся к Дженсену, отбросил с лица защитную повязку:– Так, все, привал! Двигаем туда! – Джаред ткнул пальцем в сторону разваленной башни, перехватил ремень тележки крепче.– Давай оставим здесь часть припасов, – предложил Дженсен. – Зачем тащить лишний груз. На обратном пути заберем.– Читаешь мои мысли, молодец!Дженсен не смог сдержать радостную улыбку, довольный похвалой Джареда. Они сели обедать в тени башни, на небольшом холме. Занесенный пылью разрушенный город лежал перед ними, безмолвный и печальный.Дженсен разглядывал обломки белоснежных зданий, иссушенные фонтаны, пыльные колодцы прудов и бассейнов, поваленные колонны. Он привстал, заметив осколки ажурного моста на дне пустого канала.– Что? Что ты там увидел? – спросил Джаред.– Обломки моста. Мне до сих пор не верится, что когда-то канал действительно был полон воды. А я не помню воду. То есть, не помню – пруд, озеро, море. Почти не помню дождь. Не могу представить это все, даже насмотревшись картинок в книгах.– Ты увидишь. Прохладные волны, прозрачные и чистые, днем в них будет купаться солнце, играя с золотыми рыбками. Ночью в блестящем серебре влаги будут сиять звезды. И дождь будет. Обязательно. Знаешь, какой дождь я люблю?– Расскажи.– Вот такой: теплый, ровный, ласковый. Чтоб капли – крупные, спелые, ароматные, как небесные плоды. Под таким дождем шепчется трава, распускаются цветы, звенят деревья. Люблю ловить губами дождинки, люблю, когда под ногами лужи – как надутые паруса.Дженсен слушал, вглядываясь в лицо Джареда, а потом, повременив, тихонько сказал:– Эй, да ты романтик. И поэт к тому же! – и негромко рассмеялся.– Есть немного, – признался Джаред. – Я болен дорогой, космосом, бродяга и странник, мне без романтики никак. Ну, идем в палатку, поспим до вечера - и в путь, Дженсен-ящерка.– Что?– Дженсен - ящерка, маленький и юркий, – хохотал Джаред. Он протянул Дженсену руку, потянул его на себя, помогая встать на ноги.Дженсена бросило в пот, а в голове стучало: я влюбился. Люблю-люблю-люблю. 2013-01-24 в 20:42 читать дальшеЕго разбудила тишина.Обрушилась, как дурное предчувствие, во сне.Он проснулся, как от кошмара, дернувшись. Открыл глаза – Джареда в палатке не было. Путаясь в застежке, откинул входной полог палатки, торопливо вывалился наружу, забыв обуться. Ступни обожгло огнем раскаленного на солнце песка, но он едва это заметил – обежал вокруг палатки, не находя Джареда, позвал, не позволяя себе сорваться в отчаянный испуганный крик:– Джаред! Джаред!– Дженсен, я здесь, – отозвался Джаред, высунулся из-за полуразрушенной стены белого здания, застегивая ширинку. – Ты чего?Дженсен подбежал к нему, опустил голову, ощущая, как к лицу, шее от стыда приливает кровь.– Ты что? Испугался? – допытывался Джаред.Дженсен молчал, переминаясь с ноги на ногу. Нельзя признаваться – он не вынесет, если Джаред будет смотреть на него с жалостью.– Да что ж ты босиком - без ног останешься, – сказал Джаред. – Ну-ка! – подхватил Дженсена, легко закинул себе на плечо.– Я могу сам, – завозился, забормотал Дженсен, вися вниз головой, уперся ладонями Джареду в бедро, да так и замер.Джаред будто не слышал, шагал вперед, держал Дженсена бережно и крепко. Дженсена накрыло стыдной радостью – будто обожгло счастьем.В палатке Джаред посадил его на куртку, а сам встал рядом на колени, взял ступню Дженсена в ладони. Сперва одну – отер от песка ступни, пальцы, потом другую - помассировал. Ладони у Джареда были мозолистые, твердые, но не грубые – так бы вечно сидеть, только чтоб Джаред касался его, смотрел вот так – будто Дженсен ему нужен и дорог.– Чего ты испугался? – спросил Джаред серьезно, заглядывая в глаза.– Ну, доверься мне, скажи.Дженсен не смог смолчать, не смог спрятаться от взгляда Джареда, да и не хотел:– Подумал, вдруг ты исчез… Оставил меня. Как тогда… Как все исчезли…Тогда, в детстве… И я остался один, снова… – Нет, я тут, с тобой. Я не исчезну.– Правда?Дженсен, не помня себя, протянул руку, коснулся щеки Джареда кончиками пальцев, его бросило в жар.– Можно, я тебя обниму? Можно? Пожалуйста. На краю сознания мелькнула мысль – если Джаред хоть на миг застынет, не зная, как отказать - его сердце не выдержит и разорвется.– Можно… – прошептал Джаред. Кивнул. – Да.Дженсен обхватил его руками, прижался к груди, замер, вдыхая мускусный пьянящий запах Джареда – самый прекрасный аромат. Запах пота пополам с запахом пустыни, ракетного горючего, чего-то неуловимого, от чего кружилась голова. Под ухом гулко билось сердце Джареда, в унисон с его собственным – так от невыносимого зноя в пустыне один за другим надрывно лопаются камни.– Тише, тише. Я тут, никуда не денусь. Все хорошо, ящерка.Горячие ладони Джареда успокаивающе погладили его по плечам, спине. Губы коснулись макушки - Дженсен не сдержался, затрепетал, вздохнул- всхлипнул:– Джаред-Джаред-Джаред!Задрал голову, не помня себя, поцеловал Джареда, куда смог дотянуться жадными губами – в ямочку на горле, в шею у ключицы, в подбородок.– Эй, эй, парень, - чуть отстранился Джаред, мягко придержал его, – подожди, постой…– Нет, нет! Не отталкивай меня, – голос Дженсена звучал надсадно и отчаянно- умоляюще. – Пожалуйста! Я ведь еще никогда, ни с кем! Только читал об этом в книгах! Но они – не то, не то! Не то, что ты!.. Все там не так, как у меня с тобой! Джаред, пожалуйста, позволь мне!Он уткнулся ему носом в шею, сцепил в замок руки у него за спиной – не оторвать, притиснул его к себе так крепко, что не вдохнуть, до боли в ребрах.– Ох, ты! Да что ж мне с тобой делать, Дженсен? Погоди, а? Стой, стой… Это как будто неправильно… – частил Джаред, но голос его становился все тише и слабее, как затухающий ветер.Дженсен замотал головой, хотел возразить, и не смог – слов не было, только в голове бухало, как набат, и трясло, как в лихорадке.– Ты же не против? Т-ты – хочешь - со мной?– Что? Нет! То есть - я не против, нет! Просто… Я не… Дженсен, ну что ты, что ты… О, черт!А после…Джаред неожиданно легко опрокинул Дженсена на спину, склонился над ним и поцеловал в губы. Дженсен вцепился в Джареда руками, ногами, отвечая на поцелуй, застонал, не мог сдержаться. Внутри него словно загорелся огонь, и все для него перестало существовать - был только Джаред.Он проснулся в сумерках.Тело затекло, отяжелело, потому что Дженсен спал, не шелохнувшись, в объятиях Джареда, но это было прекрасно – лежать вот так, вместе с Джаредом, чувствуя его всем телом, всей душой, такого горячего, живого, настоящего.Он чуть приоткрыл веки, чтобы можно было смотреть на Джареда, любоваться им. Он хотел, чтобы это длилось бесконечно, но Джаред вздохнул и открыл глаза.– Привет, – лениво улыбнулся, погладил, начал целовать, вылизывать его, слегка прикусывая кожу. От этого внутри Дженсена снова вспыхнул огонь - еще сильнее, ярче, чем прежде, словно пожар.Дорога вела их к подножию гор.Тележка казалась почти невесомой – они шагали рядом, время от времени касаясь друг друга плечами, бедрами, пальцами рук. Иногда – нет, очень часто - Джаред поглядывал на Дженсена и улыбался. Дженсен читал в книгах о « сияющей улыбке» - но не представлял, какая она, эта сияющая улыбка, думал, что это просто красивый оборот речи, такая выдумка, пока не увидел прекрасную улыбку Джареда – она светилась – счастьем.Идти было легко и радостно. Дженсен смеялся, как никогда прежде, слушая рассказы Джареда о его учебе в летном училище, о первых полетах – сначала вокруг Земли, а затем к Луне. Веселый голос Джареда разносился далеко- далеко в тишине пустыни, эхом возвращался к Дженсену, оттолкнувшись от синих гор.Дженсен не обращал внимания на дорогу, не замечал ничего вокруг. Он видел, слышал, чувствовал только Джареда. Жил им.Иногда они останавливались – одновременно и не сговариваясь. Сплетались в объятиях и целовались – долго, так, что подкашивались ноги, и становилось нечем дышать.Они пришли к подножию горы поздним утром. Оставили тележку на дороге, под лучами яркого предполуденного солнца. Джаред за руку потянул Дженсена к каналу.Здесь его русло было очень глубоким и обрывалось у самого подножия. Гору будто кто-то расплющил, впечатав в землю. Словно злобный марсианский мститель заткнул пробкой горлышко Синей Бутылки.– Включим таймер бомбы и свалим ее в канал, под гору, – объяснил Джаред. – У нас будет двенадцать часов, чтобы дойти до развалин.– Силы заряда хватит?– Хватит. Это не просто бомба – она тектоническая, глубокофокусная. Такие используют для повреждения подземных ресурсов противника.Дженсен хмуро и задумчиво смотрел вниз, на дно канала.– Все будет хорошо. Мы успеем добраться до Мертвого города. Под ним - горная порода, большой кряж. Он приглушит взрыв. Я все рассчитал. Сейчас перекусим и спать. Отдохнем, как следует – нам понадобится много сил.Джаред повозился, выискивая положение поудобнее, устроился как можно ближе к Дженсену – подогнул ногу, прижавшись покрепче, закинул руку ему на талию, пробормотал свое ласковое, ставшее привычным «Спокойной ночи, ящерка». Чмокнул в висок, мягкими губами дернул за ухо, а потом затих, как стихает наигравшийся и набегавшийся ребенок – задышал ровно, глубоко и уснул.Спал крепко, но беспокойно, подергивая во сне ногами и ворочаясь, но ни на секунду не отпускал Дженсена.Дженсен не мог уснуть.Он так устал, что его не брала даже дрема, хоть и понимал: надо; скоро снова в путь, но ничего не мог с собой поделать. Не спалось. Мысли не давали покоя. Они были, словно барханы пустыни: как только преодолеешь один, за ним – другой, третий, и так до бесконечности, пока не накроет с головой.Он думал о том, как все для него изменилось после прилета Джареда. То, что он считал истинным, главным – выжить любой ценой, потеряло свою важность. Теперь он бы с радостью отдал свою жизнь за Джареда. Он любил Джареда, хотел его больше жизни, мечтал быть с ним и только с ним. Он знал это точно, как то, что он есть. Как то, что Джаред с ним. Это не было случайно, это что нибудь да значило.Но его мучал вопрос: чувствовал ли Джаред то же самое? Не получилось ли так, что он обрел Джареда, но не его любовь?Поговорить с Джаредом, спросить его казалось неловким. Он просто не мог. Навязываться – это последнее, чего он хотел, но вместе с тем знал – если он окажется Джареду не нужным, он будет не нужен и себе.Он был растерян. Ему не хватало опыта общения с другими людьми. То, что знал о любви и отношениях двоих, он почерпнул из книг, но теперь все это казалось ненастоящим, вычурным, – как искусственный чай подслащенный и перестоянный чай из цветков марсианского кактуса после глотка свежей холодной воды из земных запасов.То, что чувствовал к Джареду, он не смог бы описать словами, да и никто бы не смог - это было невыразимое счастье, звенящая песней радость – а как рассказать о таком, где найти слова? 2013-01-24 в 20:44 читать дальшеДженсен вспомнил о Джемайме, о миссис Трамп – иногда он говорил с ними о прочитанном в книгах, делился своими мыслями.
2013-01-24 в 20:41 читать дальшеОни шли вдоль берега канала.Пустыня играла сама с собой в странную полосатую игру – низкие гребни дюн чередовались с высокими барханами, потом - щебенистая равнина, и все сначала – дюны, барханы, щебень.Идти было трудно – ноги увязали по щиколотку в песке, тележка с каждым шагом становилась все тяжелее, хоть Дженсен и сделал ее максимально легкой, с широкими колесами цилиндрической формы. Они не стали перегружать тележку и взяли с собой ровно столько горючего, чтобы его хватило на преодоление самого сложного участка пути – пустыни.В пути они не разговаривали. Шли, обмотавшись банданами и кусками ткани - марсианская песчаная пыль забивала глотку и засыпала глаза. Взбитая ногой – легкая, мелкая, она долго висела в воздухе, не оседая.Им пришлось сделать крюк, обходя зону с зыбучими песками, а после они устроили привал.Уселись на песок, опираясь на тележку спинами, и стали пить воду, передавая друг другу флягу, как драгоценное сокровище, пока не напились вдоволь, а струйки воды не покатились у них по подбородкам.В ночном небе Фобос стремительно падал за горизонт, а Деймос восходил. Фиолетовые и розовые звезды мигали над безмолвной пустыней, прозрачные и нежные, как распускающиеся цветы кактусов. Пустыня пахла горячим напитком, который заваривала Джемайма – горьковато и терпко. Вдали, в тени широкого бархана охотилась гадюка «стаг» – ее рожки светились в темноте фосфором, привлекая ящериц и крыс.– Ты как? – спросил Джаред, коснувшись рукой Дженсена. Дженсен замер, боясь пошевелиться, наслаждаясь прикосновением. Ему хотелось склонить голову к руке Джареда, прильнуть к ней щекой.– Хорошо. Я устал, но мне очень хорошо.Ему и, правда, было хорошо. Особенно когда ладонь Джареда ласково сжимала его плечо.– О чем думаешь?– Так, о разном, – пробормотал Дженсен. Не говорить же Джареду: «Я подумал - не убирай руку, пожалуйста».– О разном? А я думаю о Марсе – каким он будет, если у нас все получится.– И каким?– Словно юность Земли – только лучше. Это будет рай.– Может быть. Но не для меня. Я хотел бы покинуть Марс.– Понимаю. После всего, что ты здесь пережил… Я могу забрать тебя с Марса, если твоя тетя будет не против. Ракета у меня двухместная. Доставлю тебя на Землю. Тебе столько надо наверстать - учиться, общаться со сверстниками, влюбиться, наконец.– Влюбиться?– В твоем возрасте нельзя быть невлюбленным. Да, влюбиться. В какую-нибудь девчонку.– Я читал о любви в книгах. И я понимаю, что этакое.Джаред засмеялся, но необидно:– Книжная любовь и настоящая – это как земля и небо. Я знаю, что говорю, поверь.– А ты? Тебе нравятся девчонки?– Эээ… Ну и вопросы.– Скажи мне, Джаред! Пожалуйста!– О. Нет. Не девчонки.– Джаред, - Дженсен повернулся к Джареду всем телом и сказал – он в миг решил сказать это, чтоб не дать себе времени испугаться, что может оттолкнуть от себя Джареда:– Мне не нужна девчонка. Я уже влюбился. В тебя.Джаред молчал, немного растерянно глядя на Дженсена, и тот отвернулся.– Дженсен, – наконец мягко сказал Джаред, – может быть, тебе это только кажется.– Нет, Джаред, не кажется.Они посидели в тишине. – У тебя все впереди, Дженсен, – чуть запинаясь, нарушил молчание Джаред. – Ты разберешься в себе, в людях, посмотришь на жизнь с другой стороны. Не спеши, ладно? Я – не единственный человек в мире, просто ты очень долго был в изоляции, но скоро ты поймешь…Джаред говорил, говорил, объяснял что-то, о чем-то рассуждал, а Дженсен слушал и не слышал. Он точно знал, сердцем, нутром, всем своим естеством, кем для него стал Джаред.Потом Джаред умолк. Тщательно закрутил пробку фляги, о которой они забыли, а вот теперь он вспомнил и взял ее в руки. Джаред ждал ответа. Но у Дженсена был один ответ, другого не было.– Я не спешу, и мне ничего не кажется, – сказал Дженсен не сразу. Затем встал на ноги. – Ну, что - пора, вперед?– Ты как будто не слышал, о чем я говорил, – задумчиво сказал Джаред.Дженсен молчал, смотрел на Джареда и улыбался.Они остановились на ночлег, когда перед ними заискрились тысячей лунных осколков разбитые купола Мертвого города.– Так, сейчас полночь. Отдохнем до пяти утра, – сказал Джаред. – Я здесь ночевал – опасности нет, можно спать спокойно.Он достал и развернул палатку. Дженсен не успел и глазом моргнуть, как Джаред ловко вбил в песок колышки, растянул солнцезащитную ткань. На перекус у них были ломти поджаренного хлеба с холодным беконом от Джемаймы.От усталости у Дженсена болели все мышцы. Его слегка покачивало, глаза слипались.Он нырнул в палатку вслед за Джаредом, под солнцезащитный полог, повозился, укладываясь поудобнее.Ему было хорошо – рядом был Джаред. Можно было протянуть руку, незаметно коснуться его. Его сонное дыхание убаюкивало.Дженсен уснул моментально, едва его голова коснулась свернутой в валик куртки, как будто его поглотили зыбучие пески. Ему хотелось не спать, а просто лежать рядом с Джаредом, наслаждаться его близостью, но усталость взяла свое – он и не заметил, как провалился в сон.– Эй, Дженсен. Просыпайся, пора, – услышал он и проснулся. Казалось, минула всего секунда с того момента, как он закрыл глаза, но прошло почти пять часов. Джаред сидел рядом, шнуровал высокие ботинки, бодрый и энергичный. – Доброе утро. Как спалось? Готов – в путь?Пурпурное солнце куталось в бледно-сиреневую дымку, хмурое и тусклое.Дул ветер – сухой, настырный, плевал в лицо песком, который пах жгуче, раздражающе, словно старые пыльные специи.Джаред шел впереди, тянул тележку – усталость его будто не брала. Дженсен поглядывал на него, старался ступать след в след – так было легче и так ему хотелось. Было здорово – идти за Джаредом, смотреть на него, вбирать в себя каждый его жест, поворот головы, движение плеч, всего его, и - быть с ним. От этого жизнь наполнялась смыслом и расцветала красками.Время от времени он включал двигатель тележки – экономить горючее больше не имело смысла, до древней дороги марсиан было рукой подать. Как только они ступили на золотисто-желтые кирпичи, горючее кончилось – мотор зафыркал, захлебнулся воздухом и затих. Дженсен отвязал и сбросил с тележки пустой бак и бесполезный теперь двигатель – лишний груз им был не нужен.Вдоль канала по древнему шоссе - где золотисто-желтые кирпичи чередовались с серебром мрамора, изливались голубым и черным узором. Диковинные звери с огромными крыльями сверкали хрустальными глазами, чудесные деревья с синими и белыми плодами, с резными фиолетовыми листьями стелились мозаикой под ноги. Одна картинка перетекала в другую, дорога разматывалась ниткой волшебного клубка.В руинах ветер стих, как будто уснул, убаюканный мертвым сном города.Солнце поднялось, медленно, лениво, и стало совсем жарко. Раскаленный воздух дрожал, струился текучим зноем.Тележка катилась, дребезжала гулко и жалобно, стучала колесами по трещинам каменных плит.Джаред обернулся к Дженсену, отбросил с лица защитную повязку:– Так, все, привал! Двигаем туда! – Джаред ткнул пальцем в сторону разваленной башни, перехватил ремень тележки крепче.– Давай оставим здесь часть припасов, – предложил Дженсен. – Зачем тащить лишний груз. На обратном пути заберем.– Читаешь мои мысли, молодец!Дженсен не смог сдержать радостную улыбку, довольный похвалой Джареда. Они сели обедать в тени башни, на небольшом холме. Занесенный пылью разрушенный город лежал перед ними, безмолвный и печальный.Дженсен разглядывал обломки белоснежных зданий, иссушенные фонтаны, пыльные колодцы прудов и бассейнов, поваленные колонны. Он привстал, заметив осколки ажурного моста на дне пустого канала.– Что? Что ты там увидел? – спросил Джаред.– Обломки моста. Мне до сих пор не верится, что когда-то канал действительно был полон воды. А я не помню воду. То есть, не помню – пруд, озеро, море. Почти не помню дождь. Не могу представить это все, даже насмотревшись картинок в книгах.– Ты увидишь. Прохладные волны, прозрачные и чистые, днем в них будет купаться солнце, играя с золотыми рыбками. Ночью в блестящем серебре влаги будут сиять звезды. И дождь будет. Обязательно. Знаешь, какой дождь я люблю?– Расскажи.– Вот такой: теплый, ровный, ласковый. Чтоб капли – крупные, спелые, ароматные, как небесные плоды. Под таким дождем шепчется трава, распускаются цветы, звенят деревья. Люблю ловить губами дождинки, люблю, когда под ногами лужи – как надутые паруса.Дженсен слушал, вглядываясь в лицо Джареда, а потом, повременив, тихонько сказал:– Эй, да ты романтик. И поэт к тому же! – и негромко рассмеялся.– Есть немного, – признался Джаред. – Я болен дорогой, космосом, бродяга и странник, мне без романтики никак. Ну, идем в палатку, поспим до вечера - и в путь, Дженсен-ящерка.– Что?– Дженсен - ящерка, маленький и юркий, – хохотал Джаред. Он протянул Дженсену руку, потянул его на себя, помогая встать на ноги.Дженсена бросило в пот, а в голове стучало: я влюбился. Люблю-люблю-люблю. 2013-01-24 в 20:42 читать дальшеЕго разбудила тишина.Обрушилась, как дурное предчувствие, во сне.Он проснулся, как от кошмара, дернувшись. Открыл глаза – Джареда в палатке не было. Путаясь в застежке, откинул входной полог палатки, торопливо вывалился наружу, забыв обуться. Ступни обожгло огнем раскаленного на солнце песка, но он едва это заметил – обежал вокруг палатки, не находя Джареда, позвал, не позволяя себе сорваться в отчаянный испуганный крик:– Джаред! Джаред!– Дженсен, я здесь, – отозвался Джаред, высунулся из-за полуразрушенной стены белого здания, застегивая ширинку. – Ты чего?Дженсен подбежал к нему, опустил голову, ощущая, как к лицу, шее от стыда приливает кровь.– Ты что? Испугался? – допытывался Джаред.Дженсен молчал, переминаясь с ноги на ногу. Нельзя признаваться – он не вынесет, если Джаред будет смотреть на него с жалостью.– Да что ж ты босиком - без ног останешься, – сказал Джаред. – Ну-ка! – подхватил Дженсена, легко закинул себе на плечо.– Я могу сам, – завозился, забормотал Дженсен, вися вниз головой, уперся ладонями Джареду в бедро, да так и замер.Джаред будто не слышал, шагал вперед, держал Дженсена бережно и крепко. Дженсена накрыло стыдной радостью – будто обожгло счастьем.В палатке Джаред посадил его на куртку, а сам встал рядом на колени, взял ступню Дженсена в ладони. Сперва одну – отер от песка ступни, пальцы, потом другую - помассировал. Ладони у Джареда были мозолистые, твердые, но не грубые – так бы вечно сидеть, только чтоб Джаред касался его, смотрел вот так – будто Дженсен ему нужен и дорог.– Чего ты испугался? – спросил Джаред серьезно, заглядывая в глаза.– Ну, доверься мне, скажи.Дженсен не смог смолчать, не смог спрятаться от взгляда Джареда, да и не хотел:– Подумал, вдруг ты исчез… Оставил меня. Как тогда… Как все исчезли…Тогда, в детстве… И я остался один, снова… – Нет, я тут, с тобой. Я не исчезну.– Правда?Дженсен, не помня себя, протянул руку, коснулся щеки Джареда кончиками пальцев, его бросило в жар.– Можно, я тебя обниму? Можно? Пожалуйста. На краю сознания мелькнула мысль – если Джаред хоть на миг застынет, не зная, как отказать - его сердце не выдержит и разорвется.– Можно… – прошептал Джаред. Кивнул. – Да.Дженсен обхватил его руками, прижался к груди, замер, вдыхая мускусный пьянящий запах Джареда – самый прекрасный аромат. Запах пота пополам с запахом пустыни, ракетного горючего, чего-то неуловимого, от чего кружилась голова. Под ухом гулко билось сердце Джареда, в унисон с его собственным – так от невыносимого зноя в пустыне один за другим надрывно лопаются камни.– Тише, тише. Я тут, никуда не денусь. Все хорошо, ящерка.Горячие ладони Джареда успокаивающе погладили его по плечам, спине. Губы коснулись макушки - Дженсен не сдержался, затрепетал, вздохнул- всхлипнул:– Джаред-Джаред-Джаред!Задрал голову, не помня себя, поцеловал Джареда, куда смог дотянуться жадными губами – в ямочку на горле, в шею у ключицы, в подбородок.– Эй, эй, парень, - чуть отстранился Джаред, мягко придержал его, – подожди, постой…– Нет, нет! Не отталкивай меня, – голос Дженсена звучал надсадно и отчаянно- умоляюще. – Пожалуйста! Я ведь еще никогда, ни с кем! Только читал об этом в книгах! Но они – не то, не то! Не то, что ты!.. Все там не так, как у меня с тобой! Джаред, пожалуйста, позволь мне!Он уткнулся ему носом в шею, сцепил в замок руки у него за спиной – не оторвать, притиснул его к себе так крепко, что не вдохнуть, до боли в ребрах.– Ох, ты! Да что ж мне с тобой делать, Дженсен? Погоди, а? Стой, стой… Это как будто неправильно… – частил Джаред, но голос его становился все тише и слабее, как затухающий ветер.Дженсен замотал головой, хотел возразить, и не смог – слов не было, только в голове бухало, как набат, и трясло, как в лихорадке.– Ты же не против? Т-ты – хочешь - со мной?– Что? Нет! То есть - я не против, нет! Просто… Я не… Дженсен, ну что ты, что ты… О, черт!А после…Джаред неожиданно легко опрокинул Дженсена на спину, склонился над ним и поцеловал в губы. Дженсен вцепился в Джареда руками, ногами, отвечая на поцелуй, застонал, не мог сдержаться. Внутри него словно загорелся огонь, и все для него перестало существовать - был только Джаред.Он проснулся в сумерках.Тело затекло, отяжелело, потому что Дженсен спал, не шелохнувшись, в объятиях Джареда, но это было прекрасно – лежать вот так, вместе с Джаредом, чувствуя его всем телом, всей душой, такого горячего, живого, настоящего.Он чуть приоткрыл веки, чтобы можно было смотреть на Джареда, любоваться им. Он хотел, чтобы это длилось бесконечно, но Джаред вздохнул и открыл глаза.– Привет, – лениво улыбнулся, погладил, начал целовать, вылизывать его, слегка прикусывая кожу. От этого внутри Дженсена снова вспыхнул огонь - еще сильнее, ярче, чем прежде, словно пожар.Дорога вела их к подножию гор.Тележка казалась почти невесомой – они шагали рядом, время от времени касаясь друг друга плечами, бедрами, пальцами рук. Иногда – нет, очень часто - Джаред поглядывал на Дженсена и улыбался. Дженсен читал в книгах о « сияющей улыбке» - но не представлял, какая она, эта сияющая улыбка, думал, что это просто красивый оборот речи, такая выдумка, пока не увидел прекрасную улыбку Джареда – она светилась – счастьем.Идти было легко и радостно. Дженсен смеялся, как никогда прежде, слушая рассказы Джареда о его учебе в летном училище, о первых полетах – сначала вокруг Земли, а затем к Луне. Веселый голос Джареда разносился далеко- далеко в тишине пустыни, эхом возвращался к Дженсену, оттолкнувшись от синих гор.Дженсен не обращал внимания на дорогу, не замечал ничего вокруг. Он видел, слышал, чувствовал только Джареда. Жил им.Иногда они останавливались – одновременно и не сговариваясь. Сплетались в объятиях и целовались – долго, так, что подкашивались ноги, и становилось нечем дышать.Они пришли к подножию горы поздним утром. Оставили тележку на дороге, под лучами яркого предполуденного солнца. Джаред за руку потянул Дженсена к каналу.Здесь его русло было очень глубоким и обрывалось у самого подножия. Гору будто кто-то расплющил, впечатав в землю. Словно злобный марсианский мститель заткнул пробкой горлышко Синей Бутылки.– Включим таймер бомбы и свалим ее в канал, под гору, – объяснил Джаред. – У нас будет двенадцать часов, чтобы дойти до развалин.– Силы заряда хватит?– Хватит. Это не просто бомба – она тектоническая, глубокофокусная. Такие используют для повреждения подземных ресурсов противника.Дженсен хмуро и задумчиво смотрел вниз, на дно канала.– Все будет хорошо. Мы успеем добраться до Мертвого города. Под ним - горная порода, большой кряж. Он приглушит взрыв. Я все рассчитал. Сейчас перекусим и спать. Отдохнем, как следует – нам понадобится много сил.Джаред повозился, выискивая положение поудобнее, устроился как можно ближе к Дженсену – подогнул ногу, прижавшись покрепче, закинул руку ему на талию, пробормотал свое ласковое, ставшее привычным «Спокойной ночи, ящерка». Чмокнул в висок, мягкими губами дернул за ухо, а потом затих, как стихает наигравшийся и набегавшийся ребенок – задышал ровно, глубоко и уснул.Спал крепко, но беспокойно, подергивая во сне ногами и ворочаясь, но ни на секунду не отпускал Дженсена.Дженсен не мог уснуть.Он так устал, что его не брала даже дрема, хоть и понимал: надо; скоро снова в путь, но ничего не мог с собой поделать. Не спалось. Мысли не давали покоя. Они были, словно барханы пустыни: как только преодолеешь один, за ним – другой, третий, и так до бесконечности, пока не накроет с головой.Он думал о том, как все для него изменилось после прилета Джареда. То, что он считал истинным, главным – выжить любой ценой, потеряло свою важность. Теперь он бы с радостью отдал свою жизнь за Джареда. Он любил Джареда, хотел его больше жизни, мечтал быть с ним и только с ним. Он знал это точно, как то, что он есть. Как то, что Джаред с ним. Это не было случайно, это что нибудь да значило.Но его мучал вопрос: чувствовал ли Джаред то же самое? Не получилось ли так, что он обрел Джареда, но не его любовь?Поговорить с Джаредом, спросить его казалось неловким. Он просто не мог. Навязываться – это последнее, чего он хотел, но вместе с тем знал – если он окажется Джареду не нужным, он будет не нужен и себе.Он был растерян. Ему не хватало опыта общения с другими людьми. То, что знал о любви и отношениях двоих, он почерпнул из книг, но теперь все это казалось ненастоящим, вычурным, – как искусственный чай подслащенный и перестоянный чай из цветков марсианского кактуса после глотка свежей холодной воды из земных запасов.То, что чувствовал к Джареду, он не смог бы описать словами, да и никто бы не смог - это было невыразимое счастье, звенящая песней радость – а как рассказать о таком, где найти слова? 2013-01-24 в 20:44 читать дальшеДженсен вспомнил о Джемайме, о миссис Трамп – иногда он говорил с ними о прочитанном в книгах, делился своими мыслями.
2013-01-24 в 20:42 читать дальшеЕго разбудила тишина.Обрушилась, как дурное предчувствие, во сне.Он проснулся, как от кошмара, дернувшись. Открыл глаза – Джареда в палатке не было. Путаясь в застежке, откинул входной полог палатки, торопливо вывалился наружу, забыв обуться. Ступни обожгло огнем раскаленного на солнце песка, но он едва это заметил – обежал вокруг палатки, не находя Джареда, позвал, не позволяя себе сорваться в отчаянный испуганный крик:– Джаред! Джаред!– Дженсен, я здесь, – отозвался Джаред, высунулся из-за полуразрушенной стены белого здания, застегивая ширинку. – Ты чего?Дженсен подбежал к нему, опустил голову, ощущая, как к лицу, шее от стыда приливает кровь.– Ты что? Испугался? – допытывался Джаред.Дженсен молчал, переминаясь с ноги на ногу. Нельзя признаваться – он не вынесет, если Джаред будет смотреть на него с жалостью.– Да что ж ты босиком - без ног останешься, – сказал Джаред. – Ну-ка! – подхватил Дженсена, легко закинул себе на плечо.– Я могу сам, – завозился, забормотал Дженсен, вися вниз головой, уперся ладонями Джареду в бедро, да так и замер.Джаред будто не слышал, шагал вперед, держал Дженсена бережно и крепко. Дженсена накрыло стыдной радостью – будто обожгло счастьем.В палатке Джаред посадил его на куртку, а сам встал рядом на колени, взял ступню Дженсена в ладони. Сперва одну – отер от песка ступни, пальцы, потом другую - помассировал. Ладони у Джареда были мозолистые, твердые, но не грубые – так бы вечно сидеть, только чтоб Джаред касался его, смотрел вот так – будто Дженсен ему нужен и дорог.– Чего ты испугался? – спросил Джаред серьезно, заглядывая в глаза.– Ну, доверься мне, скажи.Дженсен не смог смолчать, не смог спрятаться от взгляда Джареда, да и не хотел:– Подумал, вдруг ты исчез… Оставил меня. Как тогда… Как все исчезли…Тогда, в детстве… И я остался один, снова… – Нет, я тут, с тобой. Я не исчезну.– Правда?Дженсен, не помня себя, протянул руку, коснулся щеки Джареда кончиками пальцев, его бросило в жар.– Можно, я тебя обниму? Можно? Пожалуйста. На краю сознания мелькнула мысль – если Джаред хоть на миг застынет, не зная, как отказать - его сердце не выдержит и разорвется.– Можно… – прошептал Джаред. Кивнул. – Да.Дженсен обхватил его руками, прижался к груди, замер, вдыхая мускусный пьянящий запах Джареда – самый прекрасный аромат. Запах пота пополам с запахом пустыни, ракетного горючего, чего-то неуловимого, от чего кружилась голова. Под ухом гулко билось сердце Джареда, в унисон с его собственным – так от невыносимого зноя в пустыне один за другим надрывно лопаются камни.– Тише, тише. Я тут, никуда не денусь. Все хорошо, ящерка.Горячие ладони Джареда успокаивающе погладили его по плечам, спине. Губы коснулись макушки - Дженсен не сдержался, затрепетал, вздохнул- всхлипнул:– Джаред-Джаред-Джаред!Задрал голову, не помня себя, поцеловал Джареда, куда смог дотянуться жадными губами – в ямочку на горле, в шею у ключицы, в подбородок.– Эй, эй, парень, - чуть отстранился Джаред, мягко придержал его, – подожди, постой…– Нет, нет! Не отталкивай меня, – голос Дженсена звучал надсадно и отчаянно- умоляюще. – Пожалуйста! Я ведь еще никогда, ни с кем! Только читал об этом в книгах! Но они – не то, не то! Не то, что ты!.. Все там не так, как у меня с тобой! Джаред, пожалуйста, позволь мне!Он уткнулся ему носом в шею, сцепил в замок руки у него за спиной – не оторвать, притиснул его к себе так крепко, что не вдохнуть, до боли в ребрах.– Ох, ты! Да что ж мне с тобой делать, Дженсен? Погоди, а? Стой, стой… Это как будто неправильно… – частил Джаред, но голос его становился все тише и слабее, как затухающий ветер.Дженсен замотал головой, хотел возразить, и не смог – слов не было, только в голове бухало, как набат, и трясло, как в лихорадке.– Ты же не против? Т-ты – хочешь - со мной?– Что? Нет! То есть - я не против, нет! Просто… Я не… Дженсен, ну что ты, что ты… О, черт!А после…Джаред неожиданно легко опрокинул Дженсена на спину, склонился над ним и поцеловал в губы. Дженсен вцепился в Джареда руками, ногами, отвечая на поцелуй, застонал, не мог сдержаться. Внутри него словно загорелся огонь, и все для него перестало существовать - был только Джаред.Он проснулся в сумерках.Тело затекло, отяжелело, потому что Дженсен спал, не шелохнувшись, в объятиях Джареда, но это было прекрасно – лежать вот так, вместе с Джаредом, чувствуя его всем телом, всей душой, такого горячего, живого, настоящего.Он чуть приоткрыл веки, чтобы можно было смотреть на Джареда, любоваться им. Он хотел, чтобы это длилось бесконечно, но Джаред вздохнул и открыл глаза.– Привет, – лениво улыбнулся, погладил, начал целовать, вылизывать его, слегка прикусывая кожу. От этого внутри Дженсена снова вспыхнул огонь - еще сильнее, ярче, чем прежде, словно пожар.Дорога вела их к подножию гор.Тележка казалась почти невесомой – они шагали рядом, время от времени касаясь друг друга плечами, бедрами, пальцами рук. Иногда – нет, очень часто - Джаред поглядывал на Дженсена и улыбался. Дженсен читал в книгах о « сияющей улыбке» - но не представлял, какая она, эта сияющая улыбка, думал, что это просто красивый оборот речи, такая выдумка, пока не увидел прекрасную улыбку Джареда – она светилась – счастьем.Идти было легко и радостно. Дженсен смеялся, как никогда прежде, слушая рассказы Джареда о его учебе в летном училище, о первых полетах – сначала вокруг Земли, а затем к Луне. Веселый голос Джареда разносился далеко- далеко в тишине пустыни, эхом возвращался к Дженсену, оттолкнувшись от синих гор.Дженсен не обращал внимания на дорогу, не замечал ничего вокруг. Он видел, слышал, чувствовал только Джареда. Жил им.Иногда они останавливались – одновременно и не сговариваясь. Сплетались в объятиях и целовались – долго, так, что подкашивались ноги, и становилось нечем дышать.Они пришли к подножию горы поздним утром. Оставили тележку на дороге, под лучами яркого предполуденного солнца. Джаред за руку потянул Дженсена к каналу.Здесь его русло было очень глубоким и обрывалось у самого подножия. Гору будто кто-то расплющил, впечатав в землю. Словно злобный марсианский мститель заткнул пробкой горлышко Синей Бутылки.– Включим таймер бомбы и свалим ее в канал, под гору, – объяснил Джаред. – У нас будет двенадцать часов, чтобы дойти до развалин.– Силы заряда хватит?– Хватит. Это не просто бомба – она тектоническая, глубокофокусная. Такие используют для повреждения подземных ресурсов противника.Дженсен хмуро и задумчиво смотрел вниз, на дно канала.– Все будет хорошо. Мы успеем добраться до Мертвого города. Под ним - горная порода, большой кряж. Он приглушит взрыв. Я все рассчитал. Сейчас перекусим и спать. Отдохнем, как следует – нам понадобится много сил.Джаред повозился, выискивая положение поудобнее, устроился как можно ближе к Дженсену – подогнул ногу, прижавшись покрепче, закинул руку ему на талию, пробормотал свое ласковое, ставшее привычным «Спокойной ночи, ящерка». Чмокнул в висок, мягкими губами дернул за ухо, а потом затих, как стихает наигравшийся и набегавшийся ребенок – задышал ровно, глубоко и уснул.Спал крепко, но беспокойно, подергивая во сне ногами и ворочаясь, но ни на секунду не отпускал Дженсена.Дженсен не мог уснуть.Он так устал, что его не брала даже дрема, хоть и понимал: надо; скоро снова в путь, но ничего не мог с собой поделать. Не спалось. Мысли не давали покоя. Они были, словно барханы пустыни: как только преодолеешь один, за ним – другой, третий, и так до бесконечности, пока не накроет с головой.Он думал о том, как все для него изменилось после прилета Джареда. То, что он считал истинным, главным – выжить любой ценой, потеряло свою важность. Теперь он бы с радостью отдал свою жизнь за Джареда. Он любил Джареда, хотел его больше жизни, мечтал быть с ним и только с ним. Он знал это точно, как то, что он есть. Как то, что Джаред с ним. Это не было случайно, это что нибудь да значило.Но его мучал вопрос: чувствовал ли Джаред то же самое? Не получилось ли так, что он обрел Джареда, но не его любовь?Поговорить с Джаредом, спросить его казалось неловким. Он просто не мог. Навязываться – это последнее, чего он хотел, но вместе с тем знал – если он окажется Джареду не нужным, он будет не нужен и себе.Он был растерян. Ему не хватало опыта общения с другими людьми. То, что знал о любви и отношениях двоих, он почерпнул из книг, но теперь все это казалось ненастоящим, вычурным, – как искусственный чай подслащенный и перестоянный чай из цветков марсианского кактуса после глотка свежей холодной воды из земных запасов.То, что чувствовал к Джареду, он не смог бы описать словами, да и никто бы не смог - это было невыразимое счастье, звенящая песней радость – а как рассказать о таком, где найти слова? 2013-01-24 в 20:44 читать дальшеДженсен вспомнил о Джемайме, о миссис Трамп – иногда он говорил с ними о прочитанном в книгах, делился своими мыслями.
2013-01-24 в 20:44 читать дальшеДженсен вспомнил о Джемайме, о миссис Трамп – иногда он говорил с ними о прочитанном в книгах, делился своими мыслями.
